ГЛУБОКОЕ ПОГРУЖЕНИЕ

«Меня зовут….впрочем, какая разница, как меня зовут? Это уже неважно... Моё сердце разбито, моя психика разрушена, мой мир утратил краски и стал категорично серым. Я чувствую себя бесполым существом. Я много сплю. Бывает,  мозг сам отключает меня от переживаний, и я забываюсь долгим сном. Но когда просыпаюсь, легче от этого не становится. Реальность, словно тяжелое похмелье, снова накатывает на мебя с новой силой..и я панически жмурюсь от нарастающей тревоги и снова пытаюсь уснуть..чтобы заглушить невыносимое чувство тоски. Сердце панически отбивает ритм бегущего человека и я знаю, что рано или поздно оно выскочит из груди.. Паника нарастает… Кнопка! Где кнопка?.........
Мою руку держат два санитара… мне что-то вкалывают. Я дергаюсь, кричу."  

Агнесса Степановна отложила тетрадку, поправила очки и посмотрела на спящую девушку. Её спокойное лицо не выражало  и тени тревоги. Она ровно дышала, лишь изредка издавая нечто подобное, похожее на всхлип. Агнесса Степановна коснулась её руки и посчитала пульс. В порядке. Заботливо поправив одеяло, она отправилась в сестринскую.

- Ну что, уснула? – спросила уборщица Мария Семёновна.
- Уснула! – кивнула Агнесса Степановна. – Заканчивай,  Семеновна, пойдём чайку попьём.

Агнесса Степановна и Мария Семёновна, попивая чай с сахарком да сушками,  по традиции поговорили о погоде,  о пенсиях, о предстоящих выборах  и неизменно возвратились к разговору о новой пациентке.

- Не нравится она мне что-то! – говорила Семеновна. – Совсем на девке лица нет.  Правда,  в последнее время что-то писать стала, пока в памяти. Я вчера в палате у неё убиралась,  смотрю,  а она пишет, пишет, да быстро так, будто торопится куда.
Агнесса молча кивнула.
- Ты собирайся,  Семеновна! Вечер уже,  Васька твой уже заждался.
-  Да ну его! – Мария сердито отодвинула стул. – Раздражает меня своей ленью. Даже щей не погреет без меня. Будет сидеть голодный, ждать, когда с работы вернусь. Ну что за человек,  ума не приложу. А ведь знаешь, в молодости, когда познакомились, все делал и даже обеды варил. А сейчас, палец об палец не стукнет. Мучаюсь с ним уже сорок лет. Правильно говорят, можно с человеком всю жизнь прожить  и не знать, какой он на самом деле.
Агнесса Степановна грустно улыбнулась.
- Да,  Маша! Мы только по молодости чувствами живем, да иллюзиями, что  так до конца жизни будет. А обернись вокруг, так сплошь и рядом живут и разочаровываются с каждым годом,  что не ту половинку выбрали. Знать,  и ты не со своей половинкой живешь. Иначе любила бы его и по сей день, да и от него любовь,  а не эгоизм чувствовала.
Агнесса Степановна убрала чашки со стола и продолжила.
- Вот и у меня была своя половинка, а я её не рассмотрела. Побоялась. Против общества не пошла. А любила его безмерно, так что душа выворачивалась наизнанку,  мир хотелось к его ногам положить. Боготворила его. Что это, Маша, увлечение?  Нет, Маша,  мы, друг друга с полуслова понимали,  мысли друг друга на расстоянии читали, как две шестеренки были, одинакового размера. И врастали в друг друга душой и сердцем. Но обстоятельства разные и страх перед будущим, не дали мне с ним связать свою судьбу. Смалодушничала я, побоялась. И теперь  доживаю свой век в одиночестве. Уже  30  лет прошло,  а забыть его не могу.
Мария Степановна накинув пальто, стояла в дверях.
- Пойду я, Агнесса! – совсем что-то от твоих размышлений паршиво стало. Я ведь тоже по молодости любовь свою оттолкнула, да за Ваську пошла. Думала, правильно делаю…и где оно, сейчас, Счастье?

Агнесса Степановна протерла стол и села на диван. Сегодня она дежурила в ночь, спать не хотелось. Воспоминания о молодости нахлынули рекой. И снова Агнессе Степановне до глубины души стало горько, за прожитые годы. Чтобы хоть как-то отогнать от себя прошлое, она включила телевизор. После бесцельного щелканья по каналам, она вспомнила про новенькую пациентку, о её тетрадке и направилась к ней в палату.
Девушка так же мирно спала, разметав свои жгуче черные волосы по подушке. Агнесса долго смотрела на неё поверх очков. Эта девушка очень напоминала ей себя в молодости. Агнесса Степановна снова заботливо поправила ей одеяло и осторожно взяла тетрадь. Эту тетрадь она нашла сегодня, сразу после того, как пришла на работу. Услышав крики из двенадцатой палаты, она сразу бросилась туда. За неделю эту уже четвертый раз, когда девушку, чтобы успокоить,  накачивали транквилизаторами. Когда санитары ушли, Агнесса Степановна задержалась в палате.
- Бедная девочка, бедная девочка... – сочувственно проговорила Агнесса Степановна. Уходя, она заметила торчащий из под кровати уголок тетради. Она подняла её и присела рядом, на пустующую кровать.

«Здравствуйте! Меня зовут….впрочем, какая разница, как меня зовут? Это уже неважно..... Моё сердце разбито, моя психика разрушена, мой мир утратил краски и стал категорично серым……»

Агнесса Степановна снова присела на кровать и открыла уже знакомую тетрадку и продолжила читать.

«Меня снова чем-то накачали. Они наивно полагают, что так я смогу забыть всю боль и отчаяние, которые овладели мной.  Да, всё верно,  я схожу с ума! Но почему они оттягивают момент и пытаются «спасти» меня. Почему они не спросят,  хочу ли этого я? Я не хочу жить без НЕГО. Без тепла его рук, без его запаха. Без улыбки, до боли родной. Я не хочу жить без  своей второй половинки! Я не могу жить и не слышать ЕГО голоса. Я не могу жить с НИМ в одном городе, зная, что ОН где-то рядом.... живет, работает, улыбается кому-то, не мне! Я прихожу в ужас, представляя, что его руки будут ласкать чье-то тело, а его губы жарко шептать нежные слова, но не мне.... Даже не видя  ЕГО, как навигатор,  я мысленно  определяю его местонахождение,  и эта красная точка пульсирует в моем воспаленном мозгу. И даже вся Вселенная,  не скроет от меня того, где ОН есть. Пока ОН жив,  пока стучит ЕГО сердце, я буду чувствовать это.
Мы жертвы. Мы заложники этой грёбанной любви. Которая, сводит с ума, лишает разума и в конце просто убивает.
Я не знаю, ЧТО он сделал со мной, но я полностью принадлежу ЕМУ душой и телом. Я, как неопытный аквалангист, произвела погружение на недопустимую глубину. Я знала, что делаю, опускаясь ниже на каждый дюйм, ОН стоил того. ОН стоил бОльшего. И чем глубже я погружалась, тем больше охватывала меня эйфория. Чувство легкости и беззаботности овладевало мной  и я не чувствовала опасности, потому что ОН был рядом. Я потеряла контроль и  уже с трудом оценивала ситуацию, полностью поглощенная им. Слишком доверяя ЕМУ, я отбросила от себя страховочную веревку и медленно погружалась все ниже и ниже, когда ОН решил оставить меня одну, среди тёмных вод. Я смотрела наверх и видела, как ОН удаляется от меня всё выше и выше. Я, задыхаясь от недостатка кислорода, ринулась за ним. «Нельзя, нельзя так быстро подниматься!» - твердила я себе, но ничего не могла поделать, боясь упустить его из виду. Да-да, теперь  здесь,  среди этих белых стен,  я знаю, что такое кессонная болезнь… мой мозг не выдерживает нагрузки. Я не могу без ТЕБЯ! Я постоянно думаю о тебе не в силах заснуть…  
Одно нажатие кнопки и сюда прибегут врачи и снова сильное успокоительное, побежит по венам, затуманивая моё сознание. Но я устала поддерживать в себе жизнь… я хочу уйти… уснуть… спать, спать….»