А.Посохов "Обман за обман"

  В кабинет заведующего хирургическим отделением одной из столичных больниц вошла очень красивая женщина лет сорока.
  – Здравствуйте, – обратилась она к хозяину кабинета. – Я по поводу отца, вас предупредить должны были.
  – Присаживайтесь, – ответил на приветствие доктор, не отрывая лысой головы от карты больного. – Слушаю.
  – Что у него?    
  – Рак прямой кишки.
  – О, господи, – с испугом произнесла женщина и тяжело опустилась на стул.  
  – Но, может, ещё только начало?
  – Нет, у вашего отца последняя стадия онкологии, это приговор.
  – Неужели ничего нельзя сделать?
  – Можно, – уверенно заявил доктор. – Но для того, чтобы вытащить его оттуда, нужны дорогие приспособления, которые есть только в Израиле.
  – Кого его?
  – Рака, – всё также, не поднимая головы и сверкая лысиной, ответил доктор. – Образно говоря, клешни его надо оторвать от здоровых тканей. А как он вообще залез туда, я не знаю.
  – Понятно, – дрожащим голосом вымолвила родственница приговорённого. – И сколько стоят эти приспособления?
  – Миллион.
  – Долларов?
  – Ну не шекелей же.
  – У меня нет таких денег, даже рублей,– обречённо призналась женщина.
  – А должны быть, – суровым тоном возразил доктор, подняв, наконец, голову. – У тебя ведь муж из князей вроде.
  Чуть опешив, посетительница взглянула внимательно на доктора и воскликнула с удивлением:
  – Лёвка, ты что ли! А мне и в голову не пришло, что это ты, фамилия-то у тебя самая обычная, русская.
  – Я это, я. А это мы с тобой, жених и невеста двадцатилетней давности. Я твоего отца сразу узнал. Читаю, такой-то такой, майор в отставке. А сейчас вот и ты сама явилась. Из Тбилиси?
  – Оттуда. И никакая я не княгиня, сказки всё это. Работаю просто художником по керамике. Я же в Строгановке училась, если помнишь. А ты, вижу, в отличие от меня институт свой окончил.
  – Я всё помню, Таня, – с явным осуждением в голосе произнёс Лёвка. – Помню, как ты в загсе тайком от меня побывала и отказалась от нашей регистрации. Помню, как ты упорно не давала до свадьбы переспать с тобой, а я так хотел этого. Помню, как ты говорила, что девочка ещё, а сама беременной была уже от своего грузина. Обманывала ты меня по-чёрному. Зачем?
  – Честно?
  – Честно.
  – Боялась, что он сбежит и не женится на мне.
  – А я, значит, на всякий случай был?
  – Ну, типа того.
  – Тогда и я скажу тебе честно. Положение отца твоего критическое, рак буквально дожирает его. Без специальных импортных приспособлений не обойтись. Кроме того, во всей стране только я умею пользоваться этими приспособлениями.
  – И что же делать?
  – Я не князь, Таня, зато еврей, – гордо продекламировал Лёвка. – У меня в Израиле филиал частный, и я могу всё достать. Операция предстоит чрезвычайно сложная. Сам буду делать. Чудес, говорят, не бывает, но ради тебя я совершу такое чудо. Отец твой выйдет из больницы, как новенький, своими ногами. А расплатишься ты за мою доброту следующим образом. Сегодня же предоставишь мне то, чего я так хотел получить от тебя когда-то. Согласна?
  Минуту, другую бывшая невеста будущего хирурга помолчала, помолчала и согласилась.
  Расплата получилась длинной, на всю ночь, медицинско-художественной, так сказать. Главное, что она доставила обоим изысканное удовольствие. Особенно, должнице, похоже. Иначе, отчего она поутру, прощаясь, перед самым уходом, так долго не могла отлипнуть от кредитора и даже уронила ему на лысину несколько слезинок.    
  А что с её отцом? Да ничего страшного. У него действительно была последняя стадия так называемого генеральского… геморроя, на все четыре стороны по кругу. На все четыре стороны и ушёл из больницы своими ногами его обладатель после самой обычной плановой операции, сделанной рядовым хирургом.

* * *