Очутиться бы там, выбирая, где по вам соловьи не допели… и наверно, на пляжи Гавайи, ну и… бабочкой цвета отмели, может быть, и в монгольскую Гоби – блеять смирной овцою аккорды и, конечно, к норвежскому морю – чайкой белою реять в фиордах…
Алло, ребята? Кто тут из прошлого? В нём, незамысловатом и безопасном, мне, как когда-то вам, всегда двадцать; этих лет, к счастью, маловато для того, чтобы превратиться в разжившихся циников и деляг, каковыми вы никогда не были, не станете, думаю, и теперь, когда издалёка и мысленно делитесь со мною потаённым – в это массовое масок десятилетие. Я с вами и затем, в смещающихся под уклон шестидесятых – мне, ушедшему, есть что показать старости… Что же сейчас, в 2022? – всяк огороженные но не ограждённые от коварных перипетий – что слышите-видите? Вас нынче не признать – опасливо бесконтактных, в одинаковых защитных костюмах… а вот что потом будет – сквозь летящие годы, через десятки лет? скажем, этак… в 2062 году?
Повезёт, – удастся избежать массированного чипирования и превращения в оцифрованных (кому вы надобны, старички)? – потому только, что жить будете на Острове Былого Благоденствия, и сие чудо спасёт несколько миллионов счастливцев, оставшихся людьми и потому выживших… Что же произойдёт с миллиардами, населявшими Землю?
Представьте нечто, сценарием невероятное (я-то знаю, что таковое и будет), но с толикой надежды для всех, там и там утвердившихся: Планета вами устарело, упрямо и ласково зовётся Землёю, но иными, новыми, на соседнем острове, – обозначена Цифрою, в какой-то там её степени и значении. Вот они – два материка опасно накренившейся Матери-скиталицы, больше похожие на остовы от содеянного дурными головами приложения, единый на всех океан донельзя опреснённой истаявшими ледниками воды да глубоко и плотно стоящий в нём мусор цивилизаций. На территории Цифры – нормирование синтетической еды и пользование натуральностью чувств по талонам; случаем достигших преклонного возраста вывозят на берег, откуда они, рискуя, пробираются на другой, горазд меньший остров – кочками, как по болоту, к такому в себе человеческому раю, где бытие, хоть и умалённое но моленное, всё ещё по-людски и по старинке. Лишь 80 лет – наперёд и столько же, назад…
Вам, вскорости и столетним, статистам супротив воли, не кажется ли чьим-то исследовательским фильмом-катастрофой и такая – теперешняя жизнь, бессовестно извращённая, потому безбожная и ненастоящая?
