Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
Не успело, как следует наступить утро, как Анжела была уже на ногах. Она этой ночью и глаз не сомкнула, перебирала в памяти те события. Не спала, а казалось, так и просидела всю ночь Евгения Сергеевна на кухне за столом... Она тотчас же подошла к внучке и, прижав к груди руки тихо спросила:
- Анжела, внученька, скажи мне, ты простила меня?
- Бабушка! Я не Господь Бог, чтобы прощать или не прощать кому-то их грехи. В этой истории очень много всего, чего могло бы и не быть. Это цепь каких-то непонятных совпадений. Я пока что не могу найти тот конец, за который, потянув, можно сделать определённый вывод. Первоочередная моя задача найти мою дочь. Ты, знаешь, ведь она мне снилась тогда, сразу после родов в бархатном розовом платьишке и такими же розовыми бантиками в длинных косичках. Я гнала эти сны от себя прочь. Уговаривала себя в том, что эта девочка во сне годовалая, как минимум, а моя…. моя кровиночка…. лежит в это время в земле. И Анжела снова зарыдала. Не удержалась и бабушка. Теперь они стояли, обнявшись, и обе плакали навзрыд.
- О, если бы можно было время повернуть вспять! – промолвила сквозь слёзы Евгения Сергеевна.
- А кто знает, каких бы ошибок мы не наделали бы тогда? – спросила Анжела.
И умудрённая жизненным опытом женщина, вынуждена была с ней согласиться.
Наскоро проглотив бутерброд и запив чёрным кофе, Анжела махнула на прощанье бабушке рукой, попросила передать матери привет, уехала. Долго смотрела Евгения Сергеевна на захлопнувшуюся дверь, и молила в душе Господа, чтобы эта дверь не захлопнулась бы навсегда.
А Анжела не помнила, как приехала в Тамбов, зашла в регистратуру и запросила адрес бывшего больного Ивана Ивановича Потапова. Получив на руки бумажку с адресом, она предупредила старшую медсестру, что сегодня будет отсутствовать, ничем не мотивируя это сообщение. Никто и не удивился. Слишком много работы у заведующей такого важного отделения, как инфекционка. А она забежала домой, приняла душ, переоделась и сразу направилась на автостанцию. Ехать до города Моршанска всего полтора часа.
По приезде взяла такси и назвала адрес Крупской 4.
- Так это частный сектор на окраине города, - уточнил водитель.
- Не важно! – устало махнула рукой Анжела, и водитель сорвался с места. Через 20 минут остановился у высокого из металлопроката забора.
- Приехали! И взглянув на счётчик, назвал сумму. Анжела сунула купюру и махнула рукой на попытку водителя выдать сдачу.
- Оставьте себе и молитесь, чтобы у меня всё сложилось благополучно.
- Спасибо! А может, Вас подождать?
- Нет! Я думаю, что я здесь задержусь надолго.
Придерживая рукой сердце, которое стремилось вырваться из груди, Анжела отыскала звонок и нажала. За забором раздался лай собаки, а вскоре калитка отворилась, и пред ней собственной персоной явился тот самый Иван Иванович, которого она практически, благодаря профессору, вытащила с того света.
Иван Иванович удивлённо смотрел в большие голубые глаза. И перед ним, как наяву высветились события 23-х летней давности. Тогда на него смотрели эти же голубые глаза, в них блестели слёзы и немой вопрос: «Что же ты со мной сделал?»
Мужчина вздрогнул, провёл ладонью по лицу, и ничего не спрашивая, пригласил следовать в дом. А там навстречу вышла Лида и также вопросительно уставилась на незваную гостью.
- Можно я присяду? – тихо спросила Анжела. И тогда хозяева засуетились, приглашая пройти в комнату. Анжела, как неживая, пристроилась на краешек дивана. Она собиралась с мыслями. Всё о чём думала спросить по дороге, улетучилось. В голове стоял шум, звон и не было ни одной мысли.
Молчали и хозяева. Они просто не знали с чего начать. А в это время в воздухе что-то повисло. Никто не знал, что это, но все ощущали, что сейчас должно произойти, что-то из рук вон выходящее.
Первой опомнилась, вернее, пришла в себя Анжела.
- Лида, скажите мне, а откуда у вас этот медальон, который показывали мне в больнице?
- Я уже вам говорила, что мне его передала заведующая интернатом в день, когда я получила аттестат зрелости. Когда я спросила, откуда он у неё, она пожала плечами и ответила, что он был в описи с моими вещами и передаётся вместе со мной. Я ведь сирота, и меня передавали по этапам, как эстафету из рук в руки, – с какой-то горечью заговорила девушка. Только не запись в документах об этом медальоне, я думаю, удержала тех, кто передавал, а скорее всего то, что он не представлял для этих людей никакой ценности.
- Лида, а вы не пробовали отыскать того, кто мог бы подкинуть эту вещь вам?
- Нет. Я теперь вспоминаю, что как только я намеревалась что-то предпринять, как находилось тысячу причин чтобы этим не заниматься. Кому-то не хотелось, чтобы я этим занималась. А почему вы этим интересуетесь, Анжела….
- Марковна, - подсказал свёкор.
- Марковна,– выдохнула Лида.
В комнате снова повисла тишина. Напряженность нарастала.
-Я…я…я… думаю, - заикаясь начала гостья, и вдруг закрыв лицо руками, зарыдала. Иван Иванович бросился на кухню за водой, а Лида уставилась, не мигая, на женщину.
- Вы… вы... моя мама?
Если бы гром грянул с ясного неба, то это не произвел бы на всех присутствующих такого впечатления, как нечаянно сорвавшееся слово с языка девушки.
Теперь уже и Иван Иванович тяжело опустился на стул, обхватив голову руками. Анжела рыдала не переставая. Она говорить не могла, только кивала головой, как бы утверждая то, что сказала Лида.
Из всех присутствующих Лида оказалась самой благоразумной.
- А чем вы можете доказать, что именно вы моя мама? Ведь медальон ещё не доказательство! И посмотрите на свой возраст. Вам не более 40 лет, а мне уже 23. Уже не стыковка.
Анжела, как бы протрезвела от рассудительности девушки.
- Лида! Мне не хотелось говорить этого при мужчине, но коль пошёл такой разговор, то я осмелюсь рассказать то, что меня изнасиловали в 16 лет. Сделал это один солдат, который помог довести мне книги. Я не знала, что забеременела от этой случайной наглой близости. Делать операцию, когда спохватилась мать, было уже поздно. Пришлось рожать.
В комнате раздался стон. Женщины вздрогнули и огляделись. Иван Иванович раскачивался из сторону в сторону, рыдал, как только что рыдала Анжела.
- Папа, папочка! Да, что это с тобой случилось? - подскочила к нему Лида и старалась сунуть в руки стакан с водой, из которого только что пила гостья.
- Доченька! Лидочка! Так это же я тот негодяй, который…. который….
И он рухнул на пол без сознания.
В Анжеле заговорил тотчас врач. Она быстро открыла сумочку. Извлекла нашатырь, вскрыла ампулу, смочила ватный тампон и поднесла к носу Ивана Ивановича. Тот вздохнул, закрутил головой и открыл глаза, непонимающе уставившись на женщину, склонившуюся над ним.
- Вот и порядок. Сейчас я вам сделаю укольчик, и всё будет хорошо, – говорила врач, а сама дрожащими руками уже набирала лекарство в шприц.
- Не надо. Всё обошлось, – отвёл рукой шприц мужчина. Но Анжела была настойчива и Лида её поддержала:
- Папа, нам надо ещё многое прояснить в сложившейся ситуации, и всем нужны крепкие нервы. Поэтому слушайся доктора. И он сдался.
продолжение следует.
