Но поймите меня правильно, я вовсе не думал об убийстве. Не в серьез, во всяком случае. Я ничего не планировал, просто мысли как-то сами кружились вокруг образов смерти, как пчелы вокруг цветка. Убивать слишком рискованно, убийцу легко находят. Он может быть очень умным и непредсказуемым, как сам о себе думает. Он сто раз видел (в кино) как ведется расследование. Убийца все продумает, наденет перчатки, придушит богатую тетушку и подожжет дом, что бы скрыть улики. А через пару дней позвонит мне и попросит помощи. Я приду, возьму его деньги, но ничем не помогу. Закон требует, что бы у каждого убийцы был адвокат, так что я буду рядом с ним в суде, но это уже ничего не меняет.
Таких я вижу каждый день. Одинаковые, унылые, скучные дилетанты, они делают одно и то же, и конец у них один. Что бы убийство сошло с рук, оно должно быть особенным, оригинальным. Если, скажем, что два парня пошли в горы, один упал и разбился, то второго можно заподозрить, но нельзя обвинить!
Я это точно знаю, раз уж именно так погиб мой двоюродный брат – упал с обрыва, когда мы поднимались на вершину в Кафедральных Горах. Несколько часов он лежал на камнях, звал на помощь и захлебывался кровью. Когда я привел спасателей, холод и раны уже сделали свое дело. Спросите меня, толкнул я его или нет, и я скажу: «Нет!», хотя так сказал бы и любой убийца. Но меня даже не спросили. Мне было всего шестнадцать, я искренне плакал на похоронах и любил своего братишку, хотя порой он выводил меня из себя. Меня ни в чем не обвинили.
Убийство может сойти с рук, если никто не поймет, что кого-то убили. Или если не будет тела! Но могила в лесу или дно озера – все это банально и предсказуемо. Хотите спрятать труп? Придумайте свой способ, до которого никто еще не додумался. Каждое убийство – произведение искусства, которое может быть только шедевром, уникальным и неповторимым!
Вот это все и крутилось в моей голове, пока я брел по лесной тропе. Я люблю природу, люблю ее покой и тишину. Всегда хорошо думается, если никто не зудит над ухом, так что я ухожу в лес, в горы, что бы спокойно поразмыслить и найти решение проблемы.
Проблемой стала Лекси. Нас ничего не связывало, кроме секса пару раз в неделю, пока ее мужа нет дома. Мы отлично проводили время, и все шло хорошо, пока Лекси вдруг не решила, что я хочу на ней жениться. Даже не спросила меня, а просто поставила перед фактом! Она разведется, я одену ей колечко на палец, и станут новым мужем, которому она изменяет с соседом.
Так она и стала проблемой. Я уже был женат, но очень давно. Нельзя же вот так просто перечеркнуть тридцать лет одиночества, только потому, что она возомнила, будто у нас любовь! Мы поругались, я пошел прогуляться, поразмыслить, и нашел дыру в Пещере Покойницы.
Мрачное название, но вполне оправданное. Лет двадцать назад подростки забрались в пещеру, с пивом и сигаретами, и нашли женский труп. Убийство так и не раскрыли (бывает и такое!), а в пещеру с тех пор почти никто не суется. Этим она мне и нравится, там нет людей, только я. Но никакой дыры я не находил, до этого момента. И полицейские, которые выносили труп, не находили дыру. Даже археологи ее не находили!
Археологи заполонили эти леса, когда мой отец еще учился в школе. Они искали кости динозавров, месяцами рыли ямы, пугали кротов, а потом бросили все и уехали, даже палатки не собрали. Бездельники в городе до сих пор спорят, что они нашли, что их так напугало. НЛО? Тайник наркоторговцев? Человеческий череп среди костей динозавров? Болтают разное, но о дыре в пещере никто и не заикается! Ее там точно не было.
Она открылась только ради меня, в ответ на мои мысли. Простое черное пятно, как тень на скале. Дыра походила на дверной проем, ведущий в иное место, такое темное, что свет от фонаря прошел пару сантиметров в глубину этой темноты, побледнел и потух. Я бросил в дыру камешек, и он исчез. Вслед за ним исчезла и дыра, а я стоял посреди пещеры и светил фонарем на самую обычную скалу.
Обычной скалой она оставалась и на следующий день, и еще неделю. Я упорно приходил в пещеру, каждый день, как на работу, и терпение окупилось. На девятый день дыра снова открылась. В этот раз я подготовился, притащил с собой большой камень, покрасил его в яркие красные полосы светящейся краской. Сложно будет не заметить такое в лесу!
Камень снова исчез в дыре, дыра закрылась за ним, а я потратил выходные, обыскивая лес, но ничего не нашел. Камень не выпал где-то рядом, он не лежал в кустах или в соседней пещере. Дыра – волшебный мусорный бак, брось в него что-то ненужное, и оно пропадет навсегда. В мире не должно быть волшебных дыр, глотающих камни, но эта дыра была, и я не пытался ее объяснить. Я практик и реалист. Меня не волнует, как устроен мир, я хочу знать только, как его использовать. Поэтому я и рассказал о дыре Анселю.
***
Ансель – мой старый друг, мы знакомы так давно, что срок этот можно измерять не годами, а десятилетиями! Он совершил ошибку, которой мне самому удалось избежать – не только женился, но еще и остался в браке. Я не стал бы называть его альфонсом (в лицо, во всяком случае), но он живет в доме жены, ездит на машине, которую купила жена, и даже его уроки тенниса оплачивает жена.
Пока Ансель машет ракеткой и потеет на теннисном корте, она потеет в компании других мужиков, трется сосками об их голые тела и смеется над ним. Я знаю об этом, Ансель знает об этом, но при разводе она заберет с собой все свои деньги. Ради денег он будет терпеть, молчать, и носить такие ветвистые рога, что любой олень сразу признает его своим вожаком.
Рассказ о волшебной дыре звучит почти как заявка на билет в сумасшедший дом, так что я просто привел Анселя в пещеру и показал, как все работает. Его даже не пришлось убеждать, он только спросил:
- И как я это организую? Она же ни за что не пойдет со мной гулять в горах. Она меня видеть-то не хочет, не то, что гулять. Мы не спим вместе уже месяца три, так что я...
- Не ты, - я не дал ему уйти от темы. - Не ты сам! Она говорила о разводе?
- Только про него и твердит уже с месяц.
- Вот и отлично! Я ей скажу, что хочу помочь с разводом. Предложу прогуляться, обсудить все наедине, подальше от тебя, и приведу ее сюда.
- А вещи? Надо закинуть туда чемоданы и сказать, что она уехала! И послать от ее имени телеграмму, что она меня бросает, уходит к другому, и...
- Ансель! Заткнись, пожалуйста, ладно? Ты хочешь, что бы осталось доказательство ее измен и твоего мотива? Они просмотрят записи с камер слежения на почте, и кто там будет оправлять телеграмму – ты или я? А если она уехала, то где ее машина? Или она села на поезд? Тогда где ее билет? Ты все усложняешь, не надо так. Никаких вещей мы в дыру бросать не будем, скажешь просто, что твоя женушка вышла из дому и пропала. Заявишь в полицию.
- Меня заподозрят!
- Пусть подозревают. Они даже притащат тебя на допрос и снимут отпечатки, но без тела или признания у них ничего нет. Так что тверди одно – она пропала, найдите мою любимую женушку! Нужно продумать детали, они попытаются тебя запутать.
Мы продумали детали, Ансель послушно выучил роль, как актер. Его роль, конечно, подробности своей я раскрывать не собрался. Я врал, когда говорил, что предложу его жене помощь с разводом. Кто вообще обсуждает развод с уголовным адвокатом, в пещере посреди леса? Ансель отличный теннисист! А вот мыслитель из него не очень, так что он не думал, и не задавал лишних вопросов. Думать – моя работа.
Нет нужды предлагать его жене помощь в разводе, Лекси и без того пойдет со мной куда угодно. Но в прошлый раз я отказался обсуждать нашу будущую свадьбу, и она все еще злилась.
- Лекси! - я попытался поцеловать ее, но получил только тычок под ребра. - Не злись, малыш!
- Не злись? Бэрт, ты в курсе, что ты скотина? Я думала у нас любовь, а ты мне что сказал, помнишь? «Свадьба в мои планы не входит, ты же замужем! Не ломай семью!» - семью, серьезно? С этим болваном, который из меня деньги тянет? Ты вообще собираешься как-то развивать наши отношения?
Она ругалась и плакала, а спорить с плачущей женщиной очень тяжело. Дальше она даст залп из главного орудия, скажет трагическим тоном: «Ты меня не любишь!», и конца не будет истерике. Надо погасить пожар – признать свою вину, даже если ни в чем не виноват.
- Лекси, малыш, я был не прав. Но ты же знаешь, как у меня вышло с семьей в прошлый раз. Такое сложно пережить! Научиться жить дальше сложно, спокойно спать, дышать. А снова любить, еще сложнее! Я не смогу пройти через это все второй раз, снова все потерять. Тебя потерять!
В прошлый раз я похоронил жену через год после свадьбы. Брак был ошибкой, и когда я окончательно это понял, моя жена упала с лестницы и разбила голову. Несчастный случай, конечно же! Никто в этом не усомнился.
Лекси знала эту печальную историю, и когда я выдал свою речь срывающим голосом, полным боли, она сразу размякла. Иногда бывает полезно напомнить, что у мужчины тоже есть чувства, разбитое сердце, есть свои трагедии, которые он несет в глубине души, мужественно пряча слезы за улыбкой. Пусть она утешает вас, сочувствует, пусть верит, что ее любовь может исцелить ваши раны. Лекси всегда в это верила, но я не собирался слушать ее уверения: «Я всегда буду с тобой, Бэрт!», и прочее. Я такого наслушался еще в школе, пока она не выбрала Анселья. Пора переходить ко второй фазе.
- Нам надо поговорить о нашем будущем.
- Мы сейчас говорим.
- Не здесь! Здесь все пропахло Анселем. Давай пройдемся. Помнишь наше место? Лес, склон горы, тот большой плоский камень, накрытый одеялом. И мы с тобой...
- Выпускной класс! Конечно, помню Бэрт.
- Тогда мы могли прямо на камнях! Нас было не остановить.
- Ты и сейчас собираешься меня уложить на тот камень?
- Нет, я собираюсь... Ладно, раз уж так пошло – я приготовил кое-что для тебя. В пещере рядом с тем самым камнем, в память о наших похождениях и подальше от твоего муженька. Там есть свечи, музыка и бутылка шампанского. И маленькая коробочка...
- Бээээрт! - теперь она сама накинулась на меня с поцелуями. Намек на обручальное кольцо надежно отключает мозг, это всегда работает. Разумеется, она поехала со мной.
Лекси болтала всю дорогу, а я кивал и поддакивал. Мы планировали свадьбу, обсуждали наш дом и будущих детей. Только сейчас, по пути к дыре, она призналась, что беременна.
Скоро она притащит в мою жизнь не только свидетельство о разводе и обручальное кольцо, но и еще и орущий комок в пеленках, который покончит с тишиной и покоем. Но я действительно радовался, даже бросил руль и выехал на обочину от такой радости. Она опять плакала, я вытирал слезы, называл ее своим малышом. Мы целовались, придумывали имена для нашего сына, и для нашей дочки, такой же красивой, как ее мама. Это была очень интересная поездка!
Я проехал, сколько смог, бросил машину и отвел Лекси к пещере. Завязал глаза, чтобы не портить сюрприз, а она притворно удивлялась, спрашивала: «Что там,
