Лесные невольницы-1. Глава 9. Послевоенное поколение.
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
За 5 лет, прошедших после окончания войны, многое изменилось в стране. Она медленно, но уверенно возрождалась из пепла. На месте разрушенных домов, заводов и фабрик вставали новые, современные. Было тяжело всем, но впереди был какой-то просвет.
В колхозе имени Чкалова, который располагался в 150 км от тех самых могучих брянских лесов, была создана большая по тем временам строительная бригада из мужчин, вернувшихся с фронта и молодёжи, которая подросла за время их отсутствия, и пока что по каким-либо причинам не призванная на службу в армию. У этой бригады дел был полно. Ежегодно в строй сдавался то, коровник, то телятник, то свинарник или овчарня. А впереди предстояло строительство клуба, конторы, сельской больницы. Да и жилья строить надо было много, чтобы обеспечить молодые семьи и специалистов, которые прибывали из учебных заведений, чтобы поднимать сельское хозяйство. Своего леса в колхозе было совсем немного, несколько сот гектаров. Лес был молодой, и его берегли, как зеницу ока. Даже колхозникам на дрова выделяли строго по лимиту и по участию в работе на благо колхоза.
На строительные нужды по разнарядке лес выделялся из других районов. Для его заготовки создавались бригады строителей, работающих на заготовке вахтовым методом. Командировка продолжалась не менее месяца, затем на смену одной бригады приезжала другая.
В одной строительной бригаде работали отцы девочек, которые в этом году закончили 9 классов, и с нетерпением ждали первого сентября. Ведь теперь они будут выпускницами средней школы, а там…там дальнейшая учёба и исполнение самых смелых планов. А мечты у каждой были свои. Например, Тамара Липа мечтала стать учительницей. Она ещё с шестого класса помогала пионервожатой Клавдии Васильевне вести занятия с детьми младших классов. Дети любили у слушались Тамару. Она для них была авторитетом. В свои 16 лет Тамара уже вполне оформилась. Фигура приобрела женственность. Тонкая талия, длинные ноги, округлая попка и соблазнительная грудь привлекала внимание не только одноклассников-парней, но и парней постарше. Но не только фигура была красивой у Томы, но и вздёрнутый носик, большие серые глаза, ямочки на щеках придавали ей задорный вид. Хоть и старалась она напускать на себя строгий вид, однако молодость и задор так и готовы были выплеснуться наружу. В семье у них, кроме неё, отца, который работал бригадиром в той самой строительной бригаде, матери-доярки, были ещё брат Степан 12 лет и младшая сестричка Зоя – 9 лет.
Тяжело приходилось матери управляться с колхозным стадом, со своим подворьем и детьми. Поэтому уже с самого раннего детства дети были приучены к труду, и чем могли помогали родителям. Вся работа была распределена, и каждый нёс за неё ответственность. Отец строго спрашивал за каждую мелочь или не выполнение, как он любил выражаться, наряда.
Алла Цыганова была противоположностью Томы. Она была, действительно, чем-то похожа на цыганку. Волосы, глаза, брови, ресницы были чёрными, как крыло ворона. Остальные дети в семье: Коля и Вера были светлыми. И, несмотря на злые языки, которые нашёптывали Фёдору Цыганкову, что, мол, жена нагуляла Алку с цыганами, которые неоднократно наезжали в деревню и по несколько дней находились там гадая, и вытворяя разные цыганские штучки, он только ухмылялся в свои усы. Он-то знал, что в роду у него были цыгане. И еще давно прозвище, данное прапрадеду, переросло теперь в его фамилию.
Любила с детства Алла животных. Она невесть каким образом находила с ними общий язык. Подруги только смеялись:
-Наша Алла, как только выйдет за околицу, так следом за ней шаг за шагом идёт соседский кот Дормидонт, а чуть поодаль бежит собака Дружок, да так внимательно наблюдает за Аллой, что даже ни разу не тявкнет на кота. Почему это у тебя они такие смирные? – не раз спрашивали девчонки. Алла только улыбалась и отшучивалась:
-Так я слова, заговорённые знаю. Вот нашепчу, а они и забывают, что животные. Думают, что это они мои подружки. Люблю животных, а они мне взаимностью отвечают. Вот окончу школу и подамся в город. Там выучусь, приеду домой и зоотехником стану работать.
Мать Аллы после войны окончила бухгалтерские курсы, и теперь работала в конторе. Правда, не главным бухгалтером, а счетоводом. А отец был крупным специалистом по изготовлению оконных рам и их остеклению. Ещё с войны принёс он с собой отменный стеклорез с алмазом. Отец очень дорожил этим стеклорезом и хранил всегда в надёжном месте. Знал человек в это не простое время почём стоит стекло, и берёг каждый его кусочек.
К такой бережливости и учёту всего, что было в доме, были приучены и дети. И, как старшая, Алла несла ответственность за младших в семье, и помогала ухаживать за животными, которые находились на подворье у семьи
А вот Люда Швец с детства лечила котов, собак. Приносила домой ежей, поила их молоком, подбирала выпавших из гнезда птенцов, отогревала, откармливала их. И очень огорчалась, если родители этих птенцов потом не признавали своих детёнышей. Она со слезами на глазах возмущённо спрашивала у матери:
- Ну, мамочка, почему эти птицы клюют в голову малыша, он же их детёныш?
- Я думаю, что запах уже не тот, который в родном гнезде был, - отвечала мать соей дочери.
- Мама, а если я потеряюсь надолго, а потом найдусь, то и ты меня не примешь из-за другого запаха? – удивлённо смотрела на мать своими васильковыми глазами девочка.
- Глупенькая! Я тебя не по запаху узнаю. Я узнаю тебя по отклику моего сердца.
- Это как, мама?
- А, вот так, милая. Я тебя носила под своим сердцем 9 длинных месяцев. Твоё сердечко билось в унисон с моим, а, когда они встретятся, то оно мне и подскажет.
- Мама, а что мне с птенчиком делать? – переводила разговор на более понятную для неё тему Люда.
- А ты организуй в школе живой уголок. Поговори с пионервожатой, а она пусть поговорит с директором. Пускай выделят небольшое место. Мальчики на уроке труда пускай сделают клетку, и вы по очереди будете кормить птицу. А, когда она научиться летать, а вы ей в этом поможете, возможно, она присоединится к другим птицам и будет счастлива.
С лёгкой руки Люды вскоре в школе было уже несколько птиц, пара ёжиков, кролик. Заведовала этим уголком Люда Швец. Она назначала ответственных за санитарное состояние животных и птиц, за кормление. Ну, а лечила своих подопечных она сама. Она даже не допускала другой мысли, так как твёрдо знала, что будет она ветеринарным врачом.
В 16 лет она выглядела несколько иначе, чем Алла и Тамара. Те двое были уже сформировавшимися девушками, а Люда по сравнению с ними была, как их младшая сестра. И ростом она не вышла, и грудей почти не было видно. И не ходила она, как другие девушки, а все вприпрыжку, всё старалась бегом, чтобы быть быстрее других. Волосы у неё были рыжие, как шерсть у соседского кота Васьки. И глаза голубые с зеленоватыми крапинками.
- Ну, вылитый кот Васька, - трепал по голове дочери счастливый плотник Кузьма Швец. Единственной дочерью была у него Людочка. Жена его Наташа никак не могла сил набраться после родов. Тяжёлыми оказались они, и Кузьма дал слово жене, что больше детей у них не будет. И сдержал его, так как очень любил свою тихую, улыбчивую жену, которая души не чаяла в муже и дочери. Работала она уборщицей в конторе. Так посоветовали врачи, и колхоз пошёл на уступки, предоставив женщине лёгкую работу. Уважал председатель Кузьму.
- Золотые руки у этого мужика. Топором может вырубить хоть свисток, хоть статую царицы Екатерины, - шутил он при случае. Нельзя ни в коем случае потерять нам такого работника. Ничего, что ранение получил на фронте. Немного хромает, но руки имеет золотые.
