Речь пойдёт не о географии, а о моём приятеле. Одноклассники оценили размер и округлость головы Петра, которая действительно напоминала глобус. Кличка привязалась, а Пётр не стал возмущаться. Это наверно лучше, чем Петруха или Петрушка. При крупной голове, телосложением природа обделила Петра. Эдакий ходячий скелетик. И если в начальных классах это не бросалось в глаза, то в пятом классе, худоба Петра стала заметной. Даже были попытки обзывать Петра дистрофиком, но тут он применил грубую силу, и отстоял свою прежнюю кличку. Я же, из класса в класс, только набирал лишний вес. И по неведомому закону природы, Глобус потянулся ко мне, выбрав беспроигрышную тактику.
На перемене, как это часто бывало, я захотел есть. Бутербродов, для таких случаев, мама мне не давала, поскольку вела решительную борьбу с моим лишним весом. И лишних карманных денег на покупку в буфете сосиски в тесте, у меня тоже не было. И тут ко мне подошёл Глобус:
- Ты наверно жрать хочешь? – спросил Глобус, слегка понизив голос.
- Да, - ответил я и покраснел.
- Пирожок хочешь?
- Да, а что взамен?
- Ничего, дарю, лопай!
Съев пирожок, я поведал Глобусу о моей готовности жевать без перерыва, особенно жаренные пирожки. Также поведал о запретах моей мамы. Глобус был в шоке, ведь его наоборот заставляли больше и чаще есть. И Глобус пообещал делиться со мной пирожками, которыми его щедро снабжала бабушка. С той поры, нашей дружбе могла угрожать только моя мама, но я молчал как партизан, и у меня появилась первая тайна.
Глобус исправно приносил в школу пирожки, а после их поедания, мы с Глобусом мыли руки. Умывальники стояли в классах, и учителя видели, как мы с Глобусом блюли чистоту рук, за что получали похвалу. Классная руководительница даже похвалила нас на родительском собрании. Не знаю как родители Глобуса, но моя мама удивилась. Ведь дома, я мыл руки только после её напоминания. Но обошлось.
А однажды, Глобус принёс в школу баночку сгущённого молока, дефицитного в те времена. Мы ушли подальше от школьников, Глобус продырявил складным консервным ножом две дырочки, и мы быстро опустошили баночку, за исключением остатков на стенках. Я было предложил вскрыть баночку и при помощи пальцев доесть остатки, но Глобус мрачно ответил:
- Перепачкаемся, да и палец можно порезать. Бежим в школу!
Вернувшись в класс, мы жадно пили воду из-под крана. А на уроке я мечтал об одном: найти ту баночку, принести её домой, и ложкой соскрести остатки сгущёнки! Но увы, банка исчезла!
Однажды Глобус мне признался, что рассказал бабушке про мои проблемы, и она пригласила меня на обед. Наверно из меня бы получился образцовый мальчиш-плохиш, который жрёт и радуется. А поскольку никого предавать не требовалось, я принял приглашение. И после уроков мы пошли домой к Глобусу.
Бабушка Глобуса, увидев меня, начала причитать:
- Да какой же ты толстый? Ты упитанный! Морить голодом ребёнка! Да в армии ты быстро вес сбросишь! Мойте руки и за стол, я вам в зале накрою.
Как потом пояснил мне Глобус, обед в зале – только для уважаемых гостей.
В качестве аперитива мы съели по варёному яйцу. Потом салат из свежей капусты. Далее был суп с фрикадельками. А на второе – картофельное пюре, с подливой и котлетой, солидного размера. В одном я не огорчил свою маму – я ел без хлеба. Но всё было настолько сытным и вкусным, что я наелся!
Едва мы закончили трапезу, бабушка отправила нас в комнату Глобуса:
- Пойдите, отдохните, а на десерт будет торт Наполеон, по случаю знакомства!
За торт Наполеон, в том возрасте, я был готов предать Родину, и сотрудничать со всеми разведками врагов СССР. Моя мама делала вкуснейший Наполеон, но только один раз в году – на мой день рождения! И всякий раз, когда расходились мои гости, я с надеждой заглядывал в холодильник, чтобы оценить остатки торта. Но всякий раз, гости съедали торт без остатка, радуя мою маму, и огорчая виновника торжества.
Глобус развалился на кровати, а я сел на стул и начал нудить:
- Ты отдохнул? Пошли Наполеон есть!
- Погодь, дай полежать! Мне обед переварить надо! – отвечал Глобус.
Но я успокаивался лишь на несколько минут. И вскоре Глобус понял, что чем скорее я поем торт, тем скорее уйду домой, а он сможет отдохнуть и переварить обед.
Наполеон был божественным! Коржи были пропитаны как надо! Я съел один приличный кусок торта, затем второй, и понял, что совершил ошибку, не переварив обед! Домой я возвращался в растрёпанных чувствах – ведь я добровольно отказался от третьего куска Наполеона!
А вечером я был вынужден врать маме. Она очень удивилась, обнаружив на кухне нетронутый обед – рис с нарезанными сосисками. Это было блюдо с высоким рейтингом в моём меню. Но я был слишком мал, чтобы обмануть маму, и честно рассказал про обед у Глобуса. Когда я перечислил съеденное, мама покачала головой. А потом последовала психическая обработка моего сознания:
- Сынок! Да разве мне жалко? Был бы ты худым, я бы этот Наполеон каждые выходные делала! Но тебе вредно есть торты! Ты же заболеешь!
Я не любил огорчать маму, и пообещал ей больше никогда не обедать у Глобуса. Но пирожки на переменах – это же не обед! Так и подкармливал меня Глобус пирожками и сгущёнкой.
А после шестого класса, мы с мамой уехали жить в другой город. На прощание, Глобус подарил мне в дорогу две баночки сгущёнки и кулёк бабушкиных пирожков. Мы поклялись в вечной дружбе, и что каждый год я буду приезжать в гости к Глобусу. Но писать письма ни я, ни Глобус тогда не умели, и вечная дружба не получилась. Когда я приехал в родной город через три года, Глобуса я не нашёл, его отца перевели на новую работу в другой город. Была потом попытка найти Глобуса в Одноклассниках, но безуспешно.
Всякий раз, когда я вижу в магазине баночки со сгущёнкой, то сразу вспоминаю щедрого Глобуса. Надеюсь, что он жив-здоров, и просто не освоил компьютер…
