«Пять дней держалась приграничная застава Хэбин, отбивая атаки немирных чурдженей, пока не подошло подкрепление из Сань Шоусянчена – трех объединенных городов-крепостей. И подоспело оно куда как вовремя. Еще полдня промедления и застава бы окончательно пала. Императорские полки ворвались в уже вынесенные тараном ворота, коля и рубя чурдженей, что пытались взять дозорную башню, толкаясь в единственном ее входе.
Там шел ожесточенный бой с оставшимися в живых защитниками заставы. Крыша и смотровая галерея башни полыхали, а из единственного окна валил густой дым. Когда полки Трех крепостей порубили чурдженей, а оставшихся полонили, из горящей башни вывели горстку выживших. С почерневшими от дыма и копоти лицами, израненные, изможденные, в посеченных доспехах, семеро защитников Хэбина, казались, неотличимы друг от друга. Потому офицер имперского отряда, был удивлен увидеть среди них самого младшего семьи Ся».
Император поднял руку, и евнух Фань прервал чтение донесения.
- Сколько оставшемуся в живых Ся отроду? – глухо спросил император, в волнении расхаживая по кабинету.
- Минула семнадцатая зима, ваше величество, - с поклоном доложил евнух Фань, повернувшись вслед прошедшему мимо владыке с неизменным выражением почтительности на круглом безбровом лице.
- Любимец семьи Ся, пригожий малыш Чжэн? – остановился император возле бронзовой курильницы и со вздохом покачал головой: - Как же, помню, помню… Похоже семья сделала все, чтобы он выжил.
- Вы как всегда прозорливы, ваше величество. Именно так и произошло. Со слов выживших защитников Хэбина молодой господин Ся, проявил необычайное мужество. Чтобы удалить его с линии смертельной битвы, князь поручил ему защищать дозорную башню, где хранилось оружие и горючая смола, с уверенностью, что сам он не пропустит врага в ворота заставы и отобьет их штурм. Только на этот раз Небо не благоволило отважному князю и подлым чурдженям удалось сломить его сопротивление. Захватив заставу, варвары попытались с ходу завладеть дозорной башней, не видя на пути к ней особого препятствия. Но натолкнулись на ожесточенное сопротивление засевшего в ней молодого Ся. Он успел закрыться там с уцелевшими воинами князя и отбить последовавшую атаку. Понятно, что чурджени не могли назвать Хэбин своим, имея под боком крепость битком набитую оружием, гремучей смолой и отчаявшимися защитниками заставы. Рассказывают, что варвары пытались сперва договориться и выманить молодого Ся все возможными заманчивыми обещаниями. Но достойный отпрыск князя не поддавался, ни на какие уговоры, как и угрозы. Тогда ночью под окном башни нечестивые варвары устроили казнь всей захваченной семьи Ся. Молодую барышню, сестру молодого господина насиловали прилюдно, пока она не испустила дух. Едва живого израненного дядю посадили на кол. Двух старших братьев страшно пытали, их крики всю ночь не умолкали под окном злополучной башни. От всего пережитого младший отпрыск князя Ся больше не может произнести ни слова. Потому проявите к нему милостивое снисхождение, ваше величество.
- Он онемел? – с горьким удивлением и сочувствием спросил император, развернувшись к евнуху.
- Да, ваше величество, - печально поклонился Фань, увидев в какой сдержанной ярости, пребывает император.
- Какова судьба самого князя Ся? - Переведя дыхание от охвативших его чувств, глухо спросил император дрожащим голосом. – Неужели… и он тоже… подвергся унизительной казни?
- Хвала Небу, страшная участь миновала достойного князя, и он принял достойную гибель в бою. Перед тем как пасть, этот великий воин, уже пронзенный копьем, уложил немало врагов. Не удивительно, что сердце последнего из Ся выгорает жаждой мести, и он рвется обратно в Сань Шоусянчен. Говорят, что урны с прахом родных он привез с собой, не расставаясь с ними ни на миг.
- Он вернется в Сань Шоусянчен, - твердо пообещал император, сжав губы, - и примет правление тремя крепостями, но я не могу позволить пропасть семени князя. Клан Ся должен возродиться в самом молодом из них. Необходимо, чтобы за ним стояла достойная, преданная империи Тан семья. Он должен жениться до того как вернется на границу. Предвижу, что в своем стремлении отомстить, малыш Чжэн будет яростно идти к цели и скорей всего погибнет, а я не могу допустить, чтобы сей достойный род угас.
- Вы снова поражаете своей мудростью, повелитель. Чжэн Ся страстно жаждет умереть, чтобы воссоединиться со своими родными.
- Я имею на примете одну из девиц семейства Минь, - вздохнул император, покачав головой. - Чиновник Минь прилежный и верный империи сановник. Хотя семья эта ничем не выдающаяся, но ее глава отличается старательностью и терпением.
- В семье две дочери, - подтвердил, внимательно слушавший евнух Фань, вопросительно взглянув на императора.
- Речь идет о старшей, - проговорил император, как о деле решенном. – Сановник Минь строгий поборник традиций и не выдаст младшую, пока не устроит брак старшей дочери от своей первой госпожи и супруги, урожденной Цинлюэ.
- Это мудрое и дальновидное решение, ваше величество. Молодой Ся получит поддержку сразу двух достойных семей.
- Но почему вся семья Ся до последнего человека оказалась тем злосчастным днем на заставе Хэбин? – хмурился император, озадачено потеребив жиденькую бородку.
- Праздновалась помолвка Чжэн Ся с дочерью союзного племени южэней, который должен был прибыть на заставу со своим племенем. Но и они, по-видимому, были истреблены жестоким чурдженями.
В назначенный день император с императрицей слушали доклад придворного астролога.
- Ваше величество, из всех невест столицы у молодого Ся наибольшая совместимость с девицей дома Минь.
- Но если это первая дочь господина Минь, разве она не старше младшего Ся на пять зим? – нерешительно спросила императрица у императора.
- Ваше величество, звезды и дни рождения предполагаемого жениха и невесты, указывают именно на нее, - поклонился астролог, когда император взглядом переадресовал вопрос императрицы ему.
- Но почему не младшая Минь? – удивилась императрица. – Она ровесница Чжэну, к тому же красива и изящна.
- Это так, ваше величество, но в сумме дат рождения Чжэн Ся и младшей Минь присутствует цифра четыре, что символизирует смерть. Тогда как у старшей дочери Минь с молодым князем выходит цифра восемь.
- Символ бесконечности, - кивнул довольный император. - С этим не поспоришь. Что ж, начинайте приготовления к свадьбе.
Чиновник Минь с благоговейным восторгом принял указ императора о женитьбе младшего сына прославленного военачальника Ся на своей старшей дочери, и с воодушевлением начал готовиться к свадьбе, вложив в нее немало золота и серебра. Ведь посаженным отцом героя станет, как ни крути, сам император великой Тан и вельможе не хотелось бы оплошать перед владыкой и выглядеть жалким. К тому же жених был выгодной партией, происходя из знатной семьи потомственных полководцев.
Через три дня император поинтересовался у евнуха Фань:
- Вы закрепили помолвку молодого Ся и старшей Минь?
- Мы послали сваху к семье Минь, чтобы договориться о ней, - докладывал евнух с поклоном. – Уже пришел ответ господина Мина, ваше величество, - и евнух, склонив голову, на вытянутых руках почтительно подал императору свиток из пурпурного шелка. Развернув его, император пробежал глазами столбцы изящно выписанных иероглифов.
- Минь сообщает, что провел обряд жертвоприношения предкам. В течение трех дней полученное им письменное предложение, составленное нашим астрологом, пролежало на алтаре. И за это время ни ссор, ни болезней, ни смертей в их семье не случилось.
- Тогда можно отослать в дом Минь гуся.
- Да, ваше величество, я уже подобрал подходящего.
- И запроси список приданого, что дает за своей дочерью Минь.
Евнух Фань поклонился и сказал:
- Я приготовил необходимый выкуп: деньги, сласти и вино. Кроме этого нашел многодетную супружескую пару.
- Это очень важно, - согласился император. - Тогда присмотри еще и кровать для новобрачных.
Сам жених оставался ко всему безучастен и особенно к брачным хлопотам. Из него как будто ушла вся жизнь, и он просто машинально двигался, ел, пил, спал, как послушная чужой воле марионетка.
Единственное, что его волновало, и время от времени приводило в себя, так это горькое недоумение из-за того, что император отменил соблюдение траура по его семье, ради какой-то никому не нужной свадьбы.