Нашим покупателем был прапорщик. Крепкий мужик лет сорока, со строгим взглядом и усами. Когда мы поехали в часть, все выложили домашние припасы и пригласили к столу прапорщика. Но он отказался и заметил: «Отбирать у призывника кусок хлеба не в моих правилах». Все задохнулись от восторга: вот это командир! Сопровождавший прапорщика узбек – ефрейтор придерживался иных взглядов. Он активно поедал наши запасы и прятал в свой вещмешок консервы и долго портящиеся продукты, приговаривая при этом:
- Это все для сержантов. Если им мзду не отдать, плохо вам будет! Если есть бухло – сразу отдайте мне. Кусок вас обыскивать сейчас будет. У кого найдет – отведет в тамбур и отп**дит!
- А кто такой Кусок? – спросил кто – то.
- Прапорщиков так зовут в армии, - ответил узбек презрительно, но на всякий случай посмотрел в сторону, где сидел прапорщик. Вы давайте по-своим пройдитесь и принесите сюда все консервы. Скажите - для Бати.
- А кто такой Батя? – спросил я.
-Я, - ответил узбек, - и если у вас остались деньги – отдайте их мне.
- А ты вернешь? – спросил я.
- Нет, но у вас их отберут. А так вы мне отдадите, а я буду помнить. И у кого есть часы – сразу отдайте. Вам по сроку службы не положено их носить.
- Это подарок отца, - сказал кто-то.
- В армии это не е*ёт! – ответил узбек, – а вот Батя вам поможет, если что!
- Батя, а давай по пять капель за знакомство? – предложил один из наших и достал початую бутылку водки.
- Нет, - сдулся Батя, - если Кусок унюхает, мне – хана!
- А ты чесноком закусишь и все, - не унимался хозяин бутылки.
- Ладно, сейчас вещмешок Куску отдам и вернусь, - сказал Батя.
Вернувшись без вещмешка, Батя ткнул пальцем в стакан и пробасил:
- До краев! И все! Батя норму знает!
- Вот это по - нашему! – загудели мы.
Водку пил только Батя и вскоре вырубился. Мы затолкали его на вторую полку и грустно посмотрели друг на друга.
- Если уже тут начали обирать, что же в части будет? – подумал вслух хозяин опустевшей бутылки водки.
- А давайте деньги и часы сдадим прапорщику, а потом возьмем обратно? – предложил шустрый малый, которого вскоре увезут в госпиталь с триппером.
Идея была одобрена и вскоре около ста пятидесяти рублей я держал в кулаке, как старший по возрасту. И подталкиваемый «вкладчиками», я присел рядом с прапорщиком.
- Товарищ прапорщик, а служить в вашей части тяжело?- спросил я.
- Тяжело, - усмехнулся прапорщик, - но девки безотказные как пулемет!
- Понятно, а можно мы свои деньги и ценные вещи оставим у Вас?
- Это еще зачем? – удивился прапорщик, - свой автомат тоже мне отдашь для сохранности?
- Нет.
- Вот и держите деньги при себе! Они вам еще пригодятся!
Когда я передал суть беседы и вернул деньги, кто – то сказал:
- Я их лучше выброшу, чем этим сержантам отдавать!
- И часы разобью – добавил другой.
В часть прибыли ночью. Нас разместили в казарме среди бойцов. До утра нас деликатно избавляли от наших денег. К койке подходил сержант и начинал шепотом объяснять, что ему скоро на дембель и нужны деньги для подарков родным. Заминка возникла только со мной. Перед отъездом мои друзья, уже отслужившие в армии, ввели меня в курс дела: как защищать свои права, как прятать деньги и лезвия для бритвы, как отвечать дедам и сержантам, чтобы они поняли, что я уже на пределе. Свои двадцать пять рублей я спрятал между военным билетом и дерматиновыми корочками, туда же положил лезвия «Балтика». И когда сержант предложил мне отдать ему деньги и часы, я ответил:
- Все деньги я отдал Бате в поезде, а часы мне мама подарила. Я их не отдам. Отберешь – будешь жить до первых стрельб. Клянусь мамой.
- А сколько денег ты отдал Бате?
- Он все выгреб, бухой был, обещал что защитит от любого деда или сержанта.
- Ладно, спи. Раз часы от матери, оставь их себе. Я думал, что ты сам их купил.
Когда утром я одевался, то обнаружил, что из военного билета исчез рубль, который я положил для добычи, чтобы дальше не искали.
Утром нас перевели в изолированное помещение. После завтрака мы получили форму и пошли в баню. Потом мы слушали вводный курс об армейской жизни. Меня смутило, что погоны и прочие причиндалы нам не выдали. И мы были похожи на штрафников.
После ужина Кусок нам объявил:
- До утра у вас должны быть пришиты погоны, шевроны и петлички на х/б и шинели, кокарда, эмблемы и т.п.
- А разве их нам не должны выдать? – спросил я.
- Должны, но в настоящее время их нет в наличие, - ответил прапорщик.
- И как нам быть? – продолжил я.
- Привыкайте, в армии ищут способ, а не причину.
- Них*я себе, - сказал кто – то, - а патроны тоже сами будем покупать?
- Будете, если потребуется, - усмехнулся Кусок.
- А военторг в части есть? – спросил я.
- Есть, но он уже закрыт, - ответил Кусок.
- А можно попросить продавца открыть на часок?
- Могу попробовать, а деньги у вас остались? – спросил прапорщик с некоторым удивлением.
- Сколько надо? – спросил я.
- Рублей по шесть на каждого.
- Товарищ прапорщик, Вы поговорите с продавцом, а мы сбор денег проведем.
- Отлично, - обрадовался Кусок и ушел.
- Мужики, - крикнул я, - нас пятнадцать человек, надо собрать девяносто рублей. У меня есть четвертной, скидываемся.
Я зашел в туалет и достал из тайника четвертной. После меня все заходили в туалет и выходили с купюрами в руках. Видимо, не одного меня проинструктировали отслужившие товарищи. Удалось собрать сто три рубля. Кто – то посоветовал пойти мне с Куском, чтобы проконтролировать освоение денег. Когда я предложил Куску помочь донести покупку, он зловеще сверкнул стальной фиксой, и кивнул головой.
Продавец военторга с поросячьими глазками достала из – под прилавка картонную коробку, наполненную погонами, и сказала:
- Коля, вот на пятнадцать человек.
- Сколько? – спросил Кусок.
- Восемьдесят, как ты сказал.
- Расплачивайся, - сказал мне Кусок.
Я отсчитал восемьдесят рублей и отдал продавцу.
- А можно на остаток денег пряники и конфет купить? – спросил я.
- Можно, но мы еще не все купили. Таня, давай ваксы пятнадцать банок, пятнадцать щеток, бархоток, подшивон, зубной пасты и щеток пятнадцать штук, банного мыла пятнадцать штук, пятнадцать расчесок, платков, ниток, ручек и блокнотов. Да, забыл про общие тетради, тоже пятнадцать. Отдай тете все деньги. Тань, а на остаток взвесь ему пряников. Хотя из вас еще мамкины пирожки не вышли. Ну да ладно! Меня не забудьте угостить!
Мы пришивали погоны и прочую атрибутику, а я думал о том, что Кусок нас кинул. Друзья говорили, что все это должно выдаваться бесплатно. А зубную пасту и щетку мы привезли из дома. Зачем нужно было покупать? Тогда я еще не знал, что мне повезет, и я попаду в пожкоманду, а у остальных четырнадцати Кусок будет старшиной. Продавец магазина оказалась его женой.
У Куска была забава. Перед получением денежного довольствия он обходил спальное помещение и делал отметки в блокноте. Сдвинуто полотенце – значит, его нет в наличие. А рядовой Иванов получит семь рублей за вычетом стоимости нового полотенца, которого он никогда не увидит. Зубная паста и щетка лежат не на месте – новая покупка. Тетрадь лежит косо в тумбочке – покупай новую! Носовой платок грязный – покупай новый! Сапоги не чищены – покупай ваксу. Куску не понравилась прическа - бегом в парикмахерскую. Стрижка «под ноль» - пятьдесят копеек. А уж погнутые эмблемы или помятые погоны после стирки х/б – с новой покупкой! Безнадежно испачканное х/б (протекла паста из ручки или заляпал чем – то в техпарке) – пиши родным, пусть на адрес Куска высылают пятьдесят рублей, и у тебя на руках новое х/б. А отсылка домой гражданской одежды – миф. Кусок все продавал деревенским. В начале службы в баню каждому выдавали кусок банного мыла и кусок хозяйственного на двоих. В конце службы выдавали кусок хозяйственного и кусок банного мыла на двоих.
Вот такой Кусок был в нашей части…
