... С Сергеем Ивановичем Кононенко, пойковским фермером, мы встретились в довольно пасмурный день. Пчелы почти не летали, над ульями не было слышно обычного неумолчного жужжания крылатых тружениц. В поселке Пойковском на газонах, а также вдоль дорог обильно цвел донник! Его душистый медовый запах перебивал бензиновую гарь, черный смрад дизельных выхлопов на трассе Нефтеюганск — Ханты-Мансийск.
Фермерская усадьба расположена на самом краю Пойковского; рядом дамба и пруд местного яхт-клуба, далее по зеленым лугам змеится обмелевший рукав протоки Горной, километрах в тридцати-сорока отсюда впадающей в Обь.
— На моторке часа полтора плыть, — подтверждает хозяин усадьбы, мой почти что земляк (родился на Урале, в Челябинской области). — По зимнику на «газушке» ехать минут сорок, не больше...
Великая Обь на своем пути в Северный Ледовитый океан вбирает множество рек-притоков, тысячи больших и малых проток. Горная — лишь одна из них, хотя в районе поселка Каркатеевы похожа на немалую реку; в весенний паводок она даже судоходна!
Через несколько десятков километров южнее, возле поселка Лемпино, течет по направлению к Оби Большой Салым. И как же благодатны места вокруг названных мною точек на карте! Густая, по пояс — а то и выше головы! — трава в поймах, сохраняющееся пока обилие рыбы, особенно в период ее сорового лова, обширные ягодники в островных лесах и целые заросли, прямо-таки настоящие черемуховые и калиновые гривы — леса в припойменной части, гнездящаяся повсюду на протоках и сорах водоплавающая дичь — это только часть перечисленных мною былинных див обской поймы, включающей в себя и поймы всех в нее впадающих рек и проток, озерные луга, болота и т.д.
Длящаяся почти полвека интенсивная нефтедобыча не смогла уничтожить красоту и былинность обской поймы!...
Знаю в Нефтеюганске многодетного фермера Виктора Ивановича Яловегу, назвавшего свое КФХ ... «Милая пойма»!. Для него, для семьи украинского хлопца, давным-давно променявшего свою «Незалежнюю» на Среднее Приобье, — пойма Юганской Оби (широкого рукава самой магистрали) воистину кормилица и поилица!
Сергей Иванович Кононенко — тоже не новичок в наших краях. Пчеловодом был его отец, внушивший с малолетства страсть к медовому промыслу босоногому пацану Сереге, все лето крутившемуся возле гудящих ульев. Запах дымокура, темная сетка на лице отца, вынимавшего из простых деревянных ящиков тяжелые рамки с сотами, налитыми янтарным медом, — все это четко врезалось в память С.И.Кононенко. Он помнит и кочевки отцовой пасеки на гречишные, донниковые, эспарцетовые поля местных колхозов и совхозов юга Челябинской области. Тогда там было истинное раздолье для пчел!...
Нынче и в Пойковском, и в Нефтеюганске на магазинных полках пылятся лишь два вида меда — «Башкирский» да «Алтайский». На рынках у бабушек и вовсе неизвестные марки: засахаренная, беловатая масса, о которую и ложку сломаешь.
— Наш, северный, мед имеет особый вкус и аромат, — подтверждает мой собеседник, — пойковчане за медом ко мне предпочитают идти, а не на базар. Даже наши отпускники, привозящие мед с Украины, из Краснодарского края, отмечают резкую разницу во вкусовых качествах стороннего и местного, фермерского, меда.
Что ж, кононенковский мед качается прямо из наполненных сотов, он свежий и целебный, впитавший аромат то цветущих майских тальников, то донника или кипрея, а то и черемухи, калины, рябины.
По словам Сергея Ивановича, не только обочины дорог и поселковые газоны снабжают его пчел нектаром и пыльцой, но и многочисленные садово-огородные кооперативы, где летом обильно цветут малина, клубника и другие плодово-ягодные кустарнички и деревья.
— Вон там, с километр отсюда, густые калиновые леса, — показывает Сергей Иванович на пойму протоки Горной. — А сколько бывает цветущего черемушника, тальников!... Медоносов у нас хоть отбавляй, настоящее изобилие!...
С утверждением моего героя трудно не согласиться. И в своей предыдущей статье «Медоносы Севера» я сам постарался это всячески доказать!...
В огороде С.И. Кононенко мохнатые шмели собирают пыльцу с укропа; пыльца — «хлеб»
для шмелиных деток. Но очень много пыльцы дает цветущий в июне — начале июля шиповник; с него и пчелы берут этот взяток! Даже наш обыкновенный огородный осот — прекрасный медонос! Кстати, каждое растение придает «пище богов» не только аромат, но и цвет: кипрейный мед коричневатый, а тальниковый — совсем белый! И давно подсчитано, что ива может дать 60 кг меда с гектара, а богатырь иван-чай (кипрей узколистный) аж... 600 килограммов! С осота, кстати, пчелы могут собрать нектара вдвое больше, чем с тальников!
По мнению С.И. Кононенко, в наших северных краях, на необъятных поймах, горельниках и вырубках . особенно экономически выгодно так называемое пакетное пчеловодство (это когда пчел не оставляют на зиму в ульях, а ... «закуривают», уничтожают).
Когда-то, вспоминает Сергей Иванович, в России были специализированные совхозы, снабжавшие пчеловодов всей страны пчелами. То есть они даже по почте рассылали всем желающим или бессотовые пакеты с живыми насекомыми (обычно в фанерных ящичках — обязательно с маткой!), или сотовые (рамки с сотами и медом, пчелами). Стоили в советские времена такие пакеты рублей по сорок.
Теперь же северному пчеловоду целая проблема приобрести новый улей: надо ехать самому, за свой счет, или в Аромашевский район юга Тюменской области (там один улей продают за три тысячи рублей, и это без учета транспортных расходов), или в Омскую, Челябинскую области. В Пойковский давным-давно централизованно не привозят пчел, все ложится на плечи частника-пчеловода.
— Мне украинских пчел привозили еще в 1983 году, — вспоминает Сергей Иванович, — хлопцы как-то задумали мед качать, что-то у них не получилось, продали ульи мне. Потом содержал я пчел вятских, из Кирова доставлял. Зимуют они хорошо: поздней осенью забрасываю ульи снегом, там возникает потом отдушина, через которую пчелы и дышат!...
Правда, нынешним летом в медовом хозяйстве С.И. Кононенко приключилась немалая беда: какие-то птички... склевали всех маток! И к концу лета полуопустевшие ульи доходили совсем до ручки, не дав почти никакого медосбора.
А ранее к кононенковским пчелам прицепился европейский гнилец, от которого все же пчелиное поголовье удалось спасти. Произошло это еще в 2001-м году, когда продавцы пчел всучили на них даже... санитарную книжку: мол, болезней не будет — качай себе мед, фермер!
— Есть у меня сейчас договоренность, — продолжает рассказ Сергей Иванович, — с омскими пчеловодами. Наверное, по весне к ним скатаю, заберу новых пчел!...
Так как же с пакетным пчеловодством? Для одного Кононенко никто сотовые или бессотовые пакеты доставлять не будет (а других фермеров-пчеловодов в Нефтеюганском регионе давно уже нет!).
Конечно, и до Омска дорога не близкая, только на одни железнодорожные билеты и багаж сколько средств потратишь! А деньги позарез нужны сейчас на другие фермерские дела: строительство нового коровника завершить, ремонт других сельхозпомещений произвести, наконец, на покупку сена тоже «мани-мани» необходимы! Да, живя в пойме и имея под боком великолепную траву, вынужден Сергей Иванович ежегодно покупать сено для своих одиннадцати буренок, из которых только две — дойные! Плюс к этому в хозяйстве 20 свиней,
столько же гусей, утки, голуби!...
— За всю жизнь на Севере сумел приобрести только два мотоблока, — горько усмехается мой герой, — но и у других пойковчан дела не лучше. Косит тут один Гриша Шамшурин; кто пожелает, идет к нему на поклон, а потом самостоятельно сушит сено и вывозит его с поймы. Но и это дорого и хлопотно!...
Пчелы, конечно, не перевесят хрюшек, гусей, уток и буренок, но ульи у Кононенко — для души! Это как бы частица его малой родины, кусочек его светлого и радостного детства!...
Шестнадцатого августа с.г. я совершил небольшое путешествие по пойме, непосредственно прилегающей к Оби.
Был жаркий солнечный день, но дул сильный восточный ветер, под которым зеленое море осоки ходило волнами. Посмотришь вдаль — трава, трава, трава, кое-где перемежаемая кустиками тальников. Словно былинная степь раскинулась перед тобой: нет ей ни края, ни конца. До самого горизонта уходит эта могучая травища, расцвеченная желтым, розовым, белым. То — частые куртинки цветов!... В половодье шалой водой заносит в эти места семена многих растений. И потом текут по пойме цветочные «реки»!
В прошлом году вода держалась в пойме Оби до конца августа, а в сентябре пошли дожди. Почва раскисла, стала непроходимой для техники и даже для человеческой ноги. Да и трава после столь позднего схода воды не успела достаточно пойти в рост, как ее накрыл первый снег. Так и осталась пойма некошеной!...
В 2001 году, когда я брел с рюкзаком и фотоаппаратом от Девкиной протоки через пойму к Оби, там даже 10 сентября ... косили! По просохшим заливным лугам деловито бегал голубой тракторишко «Беларусь» с сенокосилкой; по пойме там и сям были разбросаны маленькие «стожки» — поставленные на ребро рулоны готового сена.
Нынче, если не зарядят дожди, сюда снова обязательно выйдут сенозаготовители: трава уже ждет их! Не знаю, сколько тонн прекрасных грубых кормов дает этот уголок поймы площадью до 30 квадратных километров в районе третьей нитки ЛЭП-500 и магистрального нефтепровода Усть-Балык — Омск. Наверняка, не одно, а на десятки-сотни стад дойных буренок! Приходи только, человек, бери эти щедрые дары обской поймы!...
Так — везде: на поймах всех речек, озер и проток — трава, трава, трава!...
На развилке Девкиной протоки, где она полноводным рукавом поворачивает на юг, к Сырому Агану, в нынешнем июле я... заблудился в густой траве-метлиге: она была выше моей головы! Стеной стояла вокруг никогда некошеная пойменная трава. И стоило больших усилий пробраться сквозь нее к лесистому острову!
Каждый год в этих местах я собираю грибы, ягоды, рву речную мяту для зимних лекарственных фиточаев. Красная и черная смородина, шиповник, рябина, черемуха, калина ежегодно одаривают меня ведрами спелых плодов и ягод!
Нынче, перейдя дважды вброд Девкину протоку, я очутился на старом горельнике, поразившем меня обилием спелой черемухи, еще дозревающих шиповника и калины. Здесь поистине никем не тронутые заросли этих деревьев и кустарников! Знай, собирай и собирай
впрок целебные дары северной природы!
Из дневника: «Сижу на бревне за «стрелкой», на другом берегу Девкиной протоки. Яркое солнце, голубое небо, свежий ветер! Расположился я посреди широкого раскидистого куста тальника, который давно растет на возвышенности в пойме и ежегодно затапливается паводковой водой. Сейчас здесь кругом бушует море жирной ярко-зеленой осоки; очень много среди нее розовых, желтых и белых цветов.
На очень обмелевшей протоке (в первый раз на ту сторону ее перешел по ржавой трубе нефтепровода) видел стайки трясогузок, куликов и чаек. Кормятся на свежей обнажившейся отмели, ищут клювами в жирном иле разных личинок, червячков. Мальки-рыбки темными тучками снуют в прозрачной воде, привлекая даже крупных халеев.
Тальниковый куст, где нахожусь, давно привлекал мое внимание. Он, самый последний в редкой
