Акт третий. Картина четвертая.
Продолжает тихо звучать «Романс», потом плавно совсем затихает.
Ночь. Полумрак. Только чуть светится проем окна. Входит «Он». Подходит к столу.
Он: - «Строгий постельный», ну просто «оччень строгий»! Они забыли, что я уже давно живу по ночам. Как крыса! Мне никто не мешает и я никому не мешаю, всё тихо и чинно, как на кладбище… (включает настольную лампу) Где же мой дневник?.. А,а,а... Снова эти «прелести» мне здесь все перепутали! Спинным мозгом чую, это все Ника затеяла! У,у,.. «выдра»! (Достает из стола бумаги, что-то ищет... Потом замирает, закрывает глаза... и тихонько садится в кресло.). - ...И, все-таки какой странный сон: «один бемоль при ключе....»....моя любимая, «тревожная», тональность. Как же мне не забыть, надо быстро, быстро.., надо успеть записать... (снова начинает искать). - Что-то у меня немеет рука... Как-будто отлежал... (Растирает левую руку). - Сейчас пройдет. (расслабляется и удобно располагается в кресле). - Странно..., но у меня совершенно перестала болеть голова... Я уже совсем забыл как это бывает, когда она не болит. Хорошо...(находит дневник) - Вот же он, мой дневничок... (листает, потом читает в слух) - «...Сегодня трудный день... Не потому, что сильно устал физически, а трудный для души, для сердца.... Трудно безвозвратно терять родных или близких людей, даже, просто соседей, - это тяжело, до невыносимости, иногда - очень, очень, - но понятно разуму, потому, что это естественно... А тут - ни кто не умер, а ушел... Ушел из сердца, из ума, из памяти, из души... Тот, кто недавно был едва не ближе самых близких родственников, а то и ближе, с которым открывал душу, как перед Богом (Господи, прости!)... И не умер или уехал в Австралию, не заболел страшной болезнью, не попал в сети антихристовой веры... А ушел... ... Память - страшная вещь, - она не дает отнестись к этому «с легонца», как к чему-то необычному, но возможному в этой жизни. Она ни как не дает покоя: терзая сомнениями, раздумьями, сравнениями, возможными вариантами... Всё - свершилось, ничего изменить нельзя, но как трудно это уразуметь, понять, смириться и принять, как должное... Что же делать?.. Не знаю!.........»
Встревожено колышется занавеска. Потом надувается. Появляется «Она». Медленно и плавно выходит.
Она: - Опять не спишь, опять один... (принюхивается) У тебя так приятно пахнет.., мёдом ...Я тебе даже завидую: тому как ты очень хорошо научился быть счастливым в своем одиночестве. (улыбается) Как крыса. А главное, что тебе ещё продолжают снится «вещие сны»? ...Так ты называл сны в которых к тебе приходила «твоя капризная муза».
Он: - Все очень просто ...«богат не тот, у кого много, а тот, кому хватает». Я научился обходиться малым, «протягивать ножки по одежке», жить и радоваться тому, что есть.
Она: - Как жаль, что это ты стал понимать так поздно. Как, действительно это просто.., но как тяжело и долго ты к этому шел... Мы шли. Какое-то время мы шли рядом... Но: «В жизни есть конец всему: дружбе, любви, надежде, отчаянью, счастью, страданиям, многому чему ещё. Но нет конца лишь одному — воспоминаниям.»...
Он: - Да, теперь для меня, это просто... Просто, в моей жизни наступил тот (то время) момент, когда мне (снова) уже ничего не страшно...
Она: - Помню... У нас было такое время. Я тоже только его и стараюсь помнить.
Он: - Знаешь, и в одиночестве, тоже, есть своя прелесть, - это как уютный, привычный, родной, надежный родительский дом или квартира. В ней хорошо и спокойно. Конечно, из неё можно иногда выходить, но только, для встречи с чем-то или кем-то, дающим надежду на будущее и, ни в коем случае, напоминающем о прошлом, причём, - любом прошлом... Она: - «И тогда жить становится легко....., но противно...»
И что? Совсем ничто больше не тревожит? Ничто не мучает? А, как же «капризная муза»? Тоже не тревожит?
Он: - Почти... (декламирует): «...Да, я один, но нету страха, - я одиночество люблю, - и не волнует меня плаха — о долгой жизни не молю. Вот, что хочу, того не вижу, но никого тем не обижу, то, что посеял, то пожну...»... Знаешь, больше тревожит другое: надоело ждать, «когда же Аннушка, наконец-то купит это клятое «масло»... Меня все больше волнует то, что моё время уходит... И теперь все, что я когда-то мог и пока еще могу, - но уже не так, как раньше, но все таки, - уходит, уходит из под моего влияния и я ничего уже не могу с этим поделать. Это теперь уже не в моих силах.., еще немного и все, всё уйдет и уйдёт безвозвратно, как первый поцелуй, первая женщина и все, что в недавнем прошлом было так легко и просто..., как ты и Запах мёда...
Она: - Судьбу не обманешь. Надо просто верить и ждать... Помнишь, каньон у подножья Эльбруса? (Мы с тобой тогда первый раз поднялись на его Восточную вершину?) Тогда мы оба сильно полюбили не только друг-друга, но и горы. Помнишь как мы по нему шли и сильно боялись, но не за себя а друг за друга. Слева река, справа длинная, длинная отвесная скала с которой все время, на тропу, падали камни?.. Другого пути нет... «...Бежать - бесполезно, стоять - глупо, избежать - невозможно, возвратиться — стыдно. Надо было просто верить, верить, искренно верить и идти...». Сейчас для тебя настало то время, когда надо просто верить, не ждать, а «искренно верить и идти»...
Он: - Я и так: верю, терплю и верю... Но, все равно жду. Очень хотелось бы сначала туда заглянуть. Любопытно, однако...
Она: - Что ж, это можно легко сделать... Ты пробовал, перед зеркалом долго, долго смотреть себе в глаза. Получается, что ты смотришь сам в себя. Сначала становится просто тревожно, потом тебя охватывает беспокойство, а потом по-настоящему становится страшно. А, главное, что смотреть себе в глаза — невыносимо стыдно! ...Такое ощущение, что ты смотришь не в себя, а в бездну, а бездна смотрит в тебя. Очень хочется отвести взгляд, закрыть лицо руками, спрятаться, убежать! Но, если терпеть и продолжать смотреть, в самого себя, наступит «момент истины». Момент, когда становится ясно: кто ты?, откуда? и зачем?, а главное, становится понятно — За что! Смотреть себе в глаза - это чертовски эффективное чистилище... Попробуй.
Он: - Не хочу. Знаю. Однако ты заговорила какими-то загадками...
Она: - Просто, я знаю правду о том, что будет и, поэтому, ее не боюсь, а ты ее, еще не зная, боишься...
Он: -...Это ты про ...смерть?
Она: - Это я про все: про жизнь, про смерть про любовь и ненависть , про гениальность и злодейство, милосердие и справедливость,,, и еще много, много про что … - это та Истина, которую тебе еще предстоит познать, не торопись: Истинна познаваема, но «процесс познания бесконечен» и заключается, как не странно, в самом процессе этого самого познания, этой самой Истины...
Он: - Очень мудрено... Можно по проще?
Она: - Можно. Надо просто искренне верить.
Он: - Но это было бы слишком просто.
Она: - А, ты попробуй!
Он: - Что, прямо сей час?
Она: - Почему, нет? Ведь, ты же считаешь, что это так просто...
Он: - Однажды в моей жизни была такая возможность заглянуть туда, «в бездну», и даже там остаться... Но всему этому, как ни странно, ты сама мне и помешала...
Она: - Вспомнил?.. Все правильно, тогда тебе не показалось, это была я.
Он: - ...Я опаздывал на самолет и все время торопил таксиста, как вдруг мне показалось, что я увидел тебя в толпе прохожих. Я хорошо понимал, что этого не может быть потому, что тебя уже давно нет, но не верить своим глазам?.. Помню, это было на мосту через Обводный и таксист категорически отказался там притормозить. А когда он остановился и я побежал тебя догонять, то было уже поздно. Я окончательно тебя потерял где-то у нашей Крестовоздвиженки... На самолет я опоздал..., а потом я узнал, что он пропал над морем...
Она: - Я не могла помочь всем, я могла спасти только одного... я выбрала тебя...
Он: - Зачем?.. Мы бы, уже давно, были бы вместе...
Она: (Рассматривает и перебирает ноты на рояле) - Во-первых: ты тогда еще не написал своей главной песни. А мне так хотелось, что бы она была... и потом осталась людям, как память о нас. Потому, что там, в ней, все было про нас...
Он: - «...Не возможно потерять то, чего не имеешь...». Должен тебя огорчить: это не «самая главная». Самую главную я так и не написал.
Она: - Интересно, почему ты так считаешь?
Он: - ...Мне рассказывал один геолог, как однажды они , в таежной речке, на перекате, ловили оглушенную рыбу. Так вот он сильно сокрушался тому, что самую крупную они упускали, она проплывала мимо... Замысел и то, что в реальности получается — совсем разные вещи...
Она: - «Все, что мимо, то не твоё». Об этом жалеть не стоит. Тебе удавался и «крупный улов».
Он: - А, во вторых?
Она: - Здесь вместе могут быть только те, кто ушел в никуда... Если оба ушли «в никуда», а не к кому-то... И для этого у каждого есть только одна возможность, одна попытка.
Он встает, подходит к шкафу. Берет бутылку Конька и снифтер. Наливает, пьет. Снова наливает и возвращается с бокалом в кресло.
Он: - Опять загадками?..
Она: - Я говорю не загадками, а скорее отгадками...Значит пока «не сошлись звезды», значит — так нужно.
Он: - Кому? Кому — нужно? Почему? Почему нужно именно так? Почему именно одна попытка? И в чем же, - ты, все таки, объясни, - в чем же смысл этой твоей странной логики?
Она: - Здесь нет никакой логики, здесь только - Истина, а Истина - это не наука, где надо все доказывать. Это как Вера - она или есть, или ее нет. Примерно, как родинка, у индусов на лбу: у одних она есть, а у других её нет и как её не рисуй, это все-равно не родинка...
Он: - И все же, не понимаю. Объясни, как это?
Она: - Просто здесь, на Земле, пока мы живы, все могут только логически рассуждать и предполагать, но точно ничего не знать: как и зачем это было и почему оно было именно так и, что ещё будет, и как оно будет, и почему. От того, что пока этого никому не надо знать. ...А, мы знаем. Правда тоже не всё, лишь, то, что ...что возможно при стечении определенных комбинациях множества факторов... как в астрологии...
Он встает и снова наливает себе коньяку, потом возвращается назад в кресло.
Он: - Почему раньше ты мне так ясно никогда не грезилась, а сейчас - как никогда, ясно? Ну, не от коньку же это?
Она: - ...Не от коньяку, - хотя, если ты сейчас не остановишься, может всякое случиться! Это потому, что «так сошлись звезды»...
Он: - Почему ты не приходила ко мне раньше?...
Она: - ...Мы ближе к тем, кто сам к нам(!) ближе...
Он: - Мы сейчас близко?..
Она: - ...А(И) приходим чаще к тем, кто нас сам очень хочет видеть, кто нас ждет и.., продолжает любить. При чем, не к тем, кто больше всех страдает, мучается и сильно скорбит. Не к тем, кто всегда встречает нас со скорбным лицом. А, наоборот, к тем, кто нам всегда рад и даже весел. К тем, кто продолжает сильно тебя любить, но как живого... Понимаешь?..
Он: - Пока — нет. Видимо, пока — нет.
Она: Вот... Не старайся это понять. Еще не время. «Даже если вместе собрать девять беременных женщин, ребёнок всё равно через месяц не родиться!»... Ещё не время. Старайся думать о другом.
Он: - ...Наверное, у всех когда-то наступает пора остановиться и оглянуться назад, разобраться во всем том, что оставил после себя. Я в этом уверен. Я уверен, что все, что мы делаем — это часть какого-то грандиозного замысла,
