Платить за всё приходится всегда

Вера, хоть и звали её самые близкие «Верандой», женщиной была обстоятельной, солидной, почти старомодной. Даже несмотря на то, что ей едва перевалило за тридцать. Только «чуть за тридцать», а у неё уже и квартирка в спальном районе, и автомобильчик маленький такой, специально для женщины, красный. И стала уже подумывать о том, а не купить ли ей дачку. Тоже маленькую такую, «специально для одинокой женщины».
Но…
Вечно быть одинокой Веранда не собиралась. И «ребёночка, для себя» тоже заводить не спешила. А дело всё в том, что она-то цену себе знала и – ждала. Выбирала того достойного, кому вручит свои зрелые душу и тело… Вручать ли движимое и недвижимое… она пока не решила: там посмотрим, потом поглядим, как всё сложится.
В работе она была прилежна и исполнительна. При общении с руководством лицо её приобретало такое внимательное и слегка чичиковское выражение, что начальство любого уровня понимало, что ОНО, начальство, «мудро, опытно и прозорливо». И именно ОНО знает ВСЁ лучше всех остальных. Как известно, любому начальству такой расклад всегда нравится, а потому по службе Веранду двигали «медленно, но верно».
В общении с приятельницами-коллегами (Вера, как человек умный, подруг не заводила, а тех, что остались смолоду, попросту извела, исключила из своей жизни, забыла о них) она себе иногда позволяла быть … ммм… «слегка откровенной». Во время ланча в офисе, например, могла себе позволить, заложив ногу на ногу и слегка покачиваясь на компьютерном стуле (Вера знала, что ноги у неё красивые, хоть и чуть, самую малость, полноватые), такую вот тираду:
- Мне любая косметика идёт, даже недорогая, потому что кожа у меня отличная. Оно и понятно: ведь я никогда в своей жизни не держала в руках сигарету и алкоголь – не более рюмочки и только в праздник. Но недорогую косметику я не люблю – пахнет от неё нищетой и неумением жить. Кроме того, если вот выйдешь на пляж где-нибудь в Турции или Египте с таким макияжем, то в море уже не войдёшь. Поплывёт же всё. А без макияжа – никак: на меня же все смотрят.
Тут она почти не лукавила, почти… Не все, конечно, смотрели, но кое-кто и смотрел. Особенно те, кому перевалило уже за пятьдесят, и кто уже мог назвать себя истинным ценителем «определённой женской красоты, которой уже срок приступить к увяданию».
Иногда Веру подводил вкус – сказывалось деревенское воспитание – она могла вдруг прийти на работу с ярко-розовыми губами, обведёнными карандашом, и подчеркнуть это чудовищной, кукольной длины накладными ресницами. Но бывало это лишь иногда, редко совсем, если вдруг ночью всё не спалось и всё плакалось. А почему – сама не знала: ведь всё хорошо было.
Но такие вспышки вульгарности прекратились совершенно, когда у них в офисе появилась Алла, новая сотрудница. Точнее – не сама Алла, а её муж. Он подвозил супругу каждый день к месту службы и иногда провожал до самого офиса. Надо сказать, что вот Алла была, на самом-то деле, воплощением всего того, чего Вере не хватало: ничего в ней не было чересчур, всё всегда было уместно и продумано. А высокая стройная худоба её была сродни тем самым топовым женщинам, которыми украшены обложки любого глянца.
Муж Аллы, Костя, оказался именно таким, которого себе, заочно, Вера и наметила. Смугл, чёрен, броваст, высок, поджар и плечист. Кроме того, "сидел" Костя "на нефти", а потому был совсем не беден. С Аллой они были, как принято говорить, великолепной парой. Но Вера понимала, что Алла здесь решительно ни при чём, ибо Костя – это её мужчина.
И, как боевой першинг, Веранда взмыла со своего хорошо оборудованного аэродрома и пошла в атаку. Но не в лобовую (понимала, что сражения с Аллой ей не выиграть в честном бою), а «с разворота», «с крутого виража».
Вера начала «обольщать» Аллу. Сначала просто тёплым участием « в судьбе новичка», дружескими советами, лёгкими прикосновениями, «искренней» помощью в те моменты, когда новенькой нужно было вникнуть в суть проблемы. Потом домашними гамбургерами во время ланча. Вера было отличной стряпухой, это у неё ещё от бабушки, которая на всю деревню Секисовку была знаменита своими пирогами. Алла за фигурой следила, но устоять перед душистыми Вериными булками решительно не могла. Потом эти булки стали передаваться и для Кости, чтобы «вечером, после работы» Алле не возиться с ужином.
Одним словом, вираж был удивительно традиционным, но именно поэтому и страшно быстро действующим.
Обоюдные походы в гости – Вера сделала так, что инициатива приглашения, конечно же, исходила от Аллы. А потому Верино приглашение к себе выглядело как естественная дань вежливости. Потом и праздники стали отмечать вместе…
Одним словом, следующим летом в Турцию полетели втроём. Надо перечислять поимённо?..
Там, в одном из отелей «ол инклюзив», всё и случилось. После  экскурсии к озеру Клеопатры, где, последняя, кстати, никогда не была, Алла сразу пошла в номер, чтобы принять таблетку от головной боли и  прилечь. А Костю она попросила составить Вере компанию в отельном баре, потому что подруга  чувствовала себя отлично, и оставлять её одну было попросту невежливо.
Костя как-то уж очень быстро захмелел, тоже, видимо, сказалась усталость знойного турецкого дня. Пошёл проводить Веру в номер, да там и остался. Почти до утра…
Отдых себе и «друзьям» Веранда, конечно, омрачать не стала, но, вернувшись, кому нужно в офисе о приключении рассказала. Разумеется, Алла узнала об этом уже на следующий день.  Ещё через день она уволилась, после короткого и страстного объяснения с Верой.
И в этот же день вечером Костя стоял на пороге Вериной квартиры с чемоданом…
Душа Веранды исполнила гимн «Гром победы, раздавайся!..», и супружеская жизнь, именно такая, о которой она и мечтала, на-ча-лась.
Муж её не любил. Она этого не чувствовать не могла. Но -  не важно. Ведь в Вере самой накопилось столько любви, что её с лихвой хватило бы на две таких семьи, как у них с Костей.
Теперь её он каждое утро подвозил на работу, а иногда и провожал до самого офиса. Это она ему пекла свои необыкновенные булки, от которых у Кости даже слегка округлился животик. Это с ним они теперь каждое лето улетали к тёплым заграничным берегам, а зимою даже побывали в Индии – там и новый год встретили. Прямо с бутылкой шампанского, босые, ходили по самой кромке океана и пили в обнимку из горлышка. И счастье Вере, в чёрном бархате индийской ночи, виделось бесконечным.
Ан – нет. Сразу же после возвращения, у Веры начало тянуть поясницу. Сначала она решила, что просто продуло в самолёте на обратном пути.  Но болело всё сильнее, с каждой неделей, а потом и с каждым днём.
Когда обратилась к врачу (просто не хотелось отвлекаться от счастья!), было уже поздно. Рак сжал в своих смертоносных челюстях Верину почку. И – всё. Это «ВСЁ» наступило удивительно быстро:
УЖЕ СЛЕДУЮЩИМ ЛЕТОМ КОСТЯ ПОЕХАЛ В ХУРГАДУ ВМЕСТЕ С АЛЛОЙ, К КОТОРОЙ СРАЗУ ЖЕ ВЕРНУЛСЯ ПОСЛЕ СМЕРТИ ВЕРЫ…