свой загородный клуб? А других предложений на сегодняшний вечер у тебя нет?
– Знаешь что? Во-первых, прекрати на меня орать! А во-вторых, тебе отлично известно, что сегодня четверг, а по четвергам я езжу в свой клуб, и это важно для меня! Так что заткнись и вали на метро! Вот такое у меня к тебе предложение!
– Сказать тебе, что нужно сделать с таким предложением?..
Ничего нового в том, что он сейчас наблюдал, для него не было. Он посмотрел внимательнее на спорящих мужчину и женщину и отметил большое скопление теней – энергетических сгустков вокруг их голов. Эти тени нельзя было увидеть простым глазом, но его глаза сейчас отдыхали вместе с телом, поэтому он ими не пользовался.
Тут надо отметить, что эти тени находились повсюду, и все они принадлежали какому-либо человеку. Бывало, тени отставали от человека, и тогда он чувствовал себя весьма неплохо, был весел и счастлив. Но потом что-то происходило, тень нагоняла своего хозяина, и тогда он становился либо раздражительным, либо злым, либо очень грустным и иногда даже заболевал. Но ни один человек на этой планете не замечал теней, неотступно следующих за ним.
Парочка, которая сейчас препиралась в коридоре, была окружена тенями очень плотно, и по своему опыту он знал – фаза конфликта сейчас перейдёт в худшую стадию, возможно, даже к рукоприкладству. По этой причине он стал внимательно смотреть на тени, те начали рассеиваться, и это тут же изменило весь характер «милой» беседы:
– Ну, ладно, послушай, я, может, и вправду погорячился. Ну, прости меня! Я понимаю, ты сегодня устала, так что, я, пожалуй, пропущу сегодняшнюю встречу. Не так уж она и важна, в конце концов.
Лицо девушки изменилось, она некоторое время постояла в раздумьи, а затем сказала:
– Ладно, езжай! Я доеду на такси. Я помню – мы перед свадьбой договаривались о том, что вечера по четвергам твои. Езжай.
– Нет-нет! Я не поеду. Знаешь, там вообще-то не так уж и интересно! Поехали лучше поужинаем где-нибудь вместе!
– Правда? Ты точно этого хочешь?
– Ну, конечно! Давай, доделывай свои дела и спускайся вниз! Я жду в машине.
Лицо девушки расплылось в очаровательной улыбке, сделавшей её совсем юной, она быстро чмокнула мужчину и со словами «я быстро!» исчезла за одной из дверей.
«Что же, теперь, вроде, всё в порядке»: подумал он и продолжил исследования. Он осмотрел все коридоры, заглянул во все палаты, выяснил назначение и принцип работы нескольких приборов. Он заглянул на кухню, где готовилась еда для персонала и для пациентов, и познакомился там с безраздельным, как он считал сам, хозяином этого кусочка клиники по кличке Полиграфыч.
Знакомство оказалось любопытным. Обладатель роскошной голубой шерсти, в отличие от людей, осознавал его присутствие и даже видел его, хоть и смутно. Расчёсанный и ухоженный, явно окружённый заботой персонала, важный персидский котяра назвал ему своё имя, которое коту совсем не нравилось, поскольку было вовсе не кошачьим, и рассказал о своих проблемах. Оказалось, что кот – большой специалист по поиску и поеданию фарша для котлет, даже в том случае, если лакомство находилось на кухонных столах. И если во все остальные места клиники, кроме операционных и лабораторий, доступ ему был разрешён, то по непонятной для кота причине персонал неизменно прогонял Полиграфыча, застукав его на месте преступления. Это казалось несправедливым всеобщему любимцу, но он великодушно прощал всех тех, кто нанёс ему обиду, поскольку осознавал всю свою важность и ответственность за жизнь окружающих его.
Он дал коту несколько советов, парочку из которых кот принял, и решил вернуться в своё новое тело, поскольку почувствовал, что в его палате появился новый посетитель, желающий с ним «поговорить».
Посетителем оказалась уже не очень молодая, но ещё очень красивая женщина. Она мягко положила свою руку ему на руку, и позвала его, обращаясь к нему по имени. Он не спешил отвечать. Он чувствовал, что она не готова к общению. Она знала о том, что период комы завершился, она давно ждала этого и уже почти перестала надеяться, что это когда-нибудь произойдёт, но он понимал: она ждала возвращения предыдущего хозяина тела, а это в данный момент было почти невозможно.
На самом деле, возможность вернуть прежнего владельца в его старое тело была, но, посмотрев на его новую жизнь, новое окружение и род занятий, напрашивался логичный вывод, что предыдущий участник драматичных событий, столь плачевно для него закончившихся, возвращаться назад не желает. Тот, кого сейчас ждал посетитель, в данный момент уже почти забыл, кем он был всего каких-то шесть лет назад; у него были новые родители, новые друзья, новые интересы и уже успела появиться первая любовь. Шестилетний малыш, который сейчас готовился идти в школу, был счастлив в своём новом окружении и лишь нечастые ночные кошмары, в реальность которых он и сам не хотел верить, напоминали ему о событиях, произошедших с ним шесть лет назад на другой стороне планеты. Однако женщина-посетитель ничего этого не знала.
Она ничего не знала, но не это было главной проблемой. Главной проблемой был тот факт, что ни один человек на Земле, за очень, очень редким исключением, не мог себе представить возможности взятия нового тела в случае потери старого. И, несмотря на то, что все без исключения в конце концов именно так и делали, после того, как каждый из них обзаводился новым «имуществом», они невероятно быстро забывали этот факт. По этой причине попытка рассказать правду посетителю, обрисовав подлинную картину, была заранее обречена на провал.
Решив не подвергать женщину столь тяжёлому испытанию, он сделал вид, будто не может говорить. Однако он не хотел, чтобы та ушла расстроенной, поэтому он направил значительную часть своего внимания на неё и стал думать о ней в очень тёплых и высоких тонах.
Через короткое мгновение гостья почувствовала необычайный прилив сил и полное умиротворение. У неё исчезло всякое беспокойство, и появилась твёрдая уверенность в том, что всё будет хорошо. Она не знала, откуда была такая уверенность, но это её и не интересовало.
Она слегка сжала его ладонь, которую продолжала держать в своей руке и со словами: «До свиданья, дорогой! Приходи в себя! Я уверена – теперь всё будет хорошо!» поднялась и направилась к выходу, а между тем…
А между тем, информацию о том, что некто – обитатель бокса № 24, наконец, вышел из коматозного состояния, очень и очень ждали в определенных кругах, и поэтому…
Стеклянная дверь клиники резко распахнулась, и внутрь здания вошли три человека. Они быстро прошли к лифту, зашли в него и, нажав кнопку нужного им этажа, начали подъём. По идее, их должны были задержать на «Reception» клиники, и далее не пустить, а в случае возникновения проблем, персоналу тут же должен был помочь дежурный полицейский, но трое посетителей умели доносить до людей свои намерения так, чтобы у тех не возникало никаких сомнений в их неотложности.
По этой же причине пост охраны непосредственно в крыле, где находился бокс № 24, тоже не препятствовал вошедшим. Уверенным шагом визитёры проследовали к нужной двери, и, отворив её, вошли внутрь. Двое расположились возле стены по разные стороны от входа, а третий, по-видимому – старший, прошёлся вдоль приборов, ненадолго подошёл к окну, затем повернулся и, остановившись прямо перед кроватью, заговорил:
– Я знаю, вы всё слышите и всё понимаете. Я получил такую информацию от вашего врача. Кроме того, я получил информацию о том, что память вами не утрачена. И поскольку это так, я думаю, мне не нужно говорить, кто мы такие и зачем сюда пришли… Я буду краток.
Мужчина прошёлся вдоль кровати, видимо, собираясь с мыслями, и продолжил после паузы:
– За время вашего пребывания в коме, мы окончательно убедились в том, что вам всё-таки известно, где находятся документы, несмотря на то, что вы категорически отрицали это вплоть до несчастного случая, произошедшего с вами. И, полагаю, сам несчастный случай показал вам всю серьёзность наших намерений. Ваш лечащий врач сказал нам, что прогресс в улучшении состояния у вас на удивление хороший, и вероятность полного восстановления весьма велика. Сколько именно на это уйдёт времени он затруднился ответить, но достаточно уверенно им был обозначен срок восстановления способностей к общению. По его словам, это где-то около двух – трёх недель. Вот этот срок я и даю вам на размышление. А чтобы вы опять не выкинули какой-нибудь фокус, спешу сообщить вам, что ваша супруга, которая только недавно вышла от вас, перевезена нами в надёжное место и будет дожидаться вашего сотрудничества под нашим надзором. Ей не сделают ничего плохого… Если, конечно, вы всё же образумитесь, и станете говорить.
С этими словами он развернулся и, сделав знак своим спутникам, уже направился было к двери, но тут произошло нечто невероятное – на том месте, где он только что был, вдруг образовалась пустота. Мужчина исчез внезапно, мгновенно и бесследно, словно его вовсе никогда не было в этой комнате. Двое его спутников ошарашенно переводили взгляд то друг на друга, то на то место, где он только что находился, и от удивления не могли вымолвить ни слова. Через некоторое время один из них сумел, наконец, раскрыть рот и заговорить:
– Слышь, Кабан! Ты это видел?
– Чего видел?
– Ну, так это… Старший-то где? Куда он девался-то?
– М-да… Исчез!
– Куда?
– Откуда мне знать?! Может, это…
– Чего?
– Н-не знаю!
– А!
– Так, а…
– Чего?
– Чего делать-то будем?
– Ну... Наверное,.. лучше бы валить нам отсюда?
– Да, уж… Может, давай, сначала этого завалим?
– Так приказа ж не было?
– Не было! Ну,.. так,.. на всякий случай?
– Не… Приказ строгий был,.. нельзя!
– А, вдруг, это он?
– Чего он?
– Старшего?..
– Он? А как? Он же без сознания?
– Да, мало ли,.. слышь, а если он и нас… сейчас?
– А? И нас? Думаешь, лучше его завалить?
– Ну!
– Ладно, давай!
С этими словами один из двоих оставшихся вытащил пистолет с глушителем, и уже направился было к кровати, но в это мгновение исчез также внезапно и бесследно, как и тот мужчина, который был, по-видимому, старшим их маленькой группы.
Последний из троих через секунду после исчезновения его напарника с диким воплем выскочил из кабинета, вихрем промчался мимо поста охраны, кубарем скатился по лестнице на первый этаж, забыв о лифте, и вылетел вон из клиники…
Он не хотел никому делать плохо.
Он понимал, что основной принцип «выживание», действующий в этой вселенной, был ложным, поскольку стремиться выживать было глупо, ибо ни одно духовное существо ничего иного и не могло, кроме как выживать, и выживать вечно. Однако, как он понял, в этой странной вселенной, в которой всё было шиворот-навыворот, состояние «невыживание» считалось допустимым, и только по этой причине мог существовать и основной принцип: «выживай!». Вся эта вселенная была построена на лжи, ложь лежала в самой её основе, и именно этим, как он теперь выяснил, объяснялась её абсурдность, жестокость, несправедливость и постоянная продолжающаяся уже многие миллиарды лет деградация.
Он не любил ложь. Он уже понял, к чему приведёт игра, основанная на допущении возможности «невыживания», и поэтому он не хотел никому делать плохо.
И когда к нему
