Автограф для звезды.

  Светлой памяти Великого тенора, Зураба Лаврентьевича Соткилавы, посвящается.
..................................................................................

      Она приехала встретиться со своим братом к Большому театру и стала ждать.
  Он появился в дверях четвёртого подъезда минут через пять. Поздоровались. Из
  подъехавшей машины вылез черноволосый мужчина и кивнул её брату.

  - Здравствуй Лёша. На Генеральную репетицию?

      Лёша широченно улыбнулся:

  - Да. Сейчас пойду, сестре покажу свою работу.
  - Твоя сестра? Девушка, как Вас величать?
  - Елена.

      Повисла пауза. Мужчина недоумённо смотрел то на брата, то на его сестру. Я
  не знаю, сколько времени эта пауза продолжалась. Наконец, он задал вопрос:

  - Вы, наверное, так любите оперу, что пришли посмотреть на репетицию?
  - Нет, оперу я не люблю. Более того-терпеть не могу,- ответила она улыбнувшись.
  - Даже если Вы не любите оперу, Вы должны знать кто я такой,- сказал мужчина
  округлив глаза.
  - Я не знаю кто Вы такой.
  - То есть, Вы совсем ничего не знаете обо мне?- его глаза стали ещё больше.
  - Понятия не имею. Может и видела Вас пару раз по телевизору,- снова с улыбкой
  ответила она.

    Во время этого диалога, лицо Лёши постепенно наливалось краской и багровело.
  Он даже дышать, вроде, перестал. Вновь повисла пауза. Мужчина с улыбкой
  продолжил.

  - Чем же Вам, Елена, не нравится оперное искусство?
  - Пожилые тётки и дядьки орут на непонятном языке непонятно о чём,- пожала она
  плечами.

    (Тут на память приходит великолепная сцена из "Мимино", когда герой Мкртчяна,
  хлопает в ладоши после арии героя Басова и обращаясь к герою Кикабидзе,
  спрашивает: "Што он сказаль?") У мужчины было выражение лица Фрунзика.
  Потом он рассмеялся и произнёс:


  - Вы знаете, я сам оперу не люблю. Но так, как делать больше ничего не умею, то
  вынужден этим  зарабатывать. И вообще, я не представился, а это невежливо по
  отношению к Вам. Зураб Соткилава. Елена. Позвольте задать Вам вопрос. Вам что
  важнее в данную минуту, пойти и посмотреть на Генеральную репетицию, или
  воспользоваться моим приглашением-выпить хорошей водки в нашем буфете и классно
  закусить?

  - Разумеется буфет,- ответила Елена.

    Он галантно предложил свою руку и они проследовали в буфет. Попытавшемуся
  увязаться за ними брату Зураб, обернувшись, сказал:"Лёша. Ты нам не нужен. Тебя
  оркестр ждёт, а я свою партию столько раз уже исполнял, что она мне самому
  надоела до жути!" Ушли.



      Подойдя к столику и предложив девушке присесть на стул, Зураб вежливо
  спросил:

  - А Вы слышали кого-нибудь из оперных певцов?

      Она честно ответила:

  - Доминго, Паваротти.

  - И всё?!

  - Да. А зачем мне слушать то, что меня не интересует?- ответила она.

      В буфете, сидя за столиком под недоуменными взглядами множества
  присутствующих, они продолжили свой диалог о любви и нелюбви к оперному
  искусству, а так же- к балету. В балете Елене нравились только костюмы. Она
  блеснула знаниями и назвала четыре постановки, на которых была. Под самый
  занавес их беседы, он с улыбкой произнёс:

  - Елена. Вы просто обязаны дать мне свой автограф. Такое со мной случилось в
  первый раз в жизни. Человек правдиво сказал мне о своей нелюбви к опере. А ведь
  сколько разных прихлебателей рассыпаются передо мной любезностями, а сами не
  любят то, чем я занимаюсь!

      Елена, на вырванном из его блокнота листике, написала-"Дорогому Зурабу от
  человека, который не любит оперу с наилучшими пожеланиями." Он прочитал,
  рассмеялся и произнёс:

  - Этот шедевр достоин отдельной рамки и почётного места в моём кабинете! Вы
  извините, но мне пора в гримёрную. Сами понимаете, хоть и нелюбимая, но работа!

      Они встали и вышли из буфета. Он, поцеловав ей руку направился в гримёрку,
  а она-в фойе, ждать брата.