(Далее идут голоса в микрофон на фоне всё нарастающей музыки)
Мэнсон: Внимание всем! До начала эксперимента остаётся 2 минуты. Начинаем проверку готовности блоков.
Кросби: Пятый – норма.
Фриш: Четвёртый готов.
Джулия: Третий в порядке.
Гризл: Второй тоже.
Мэнсон: Первый веду я сам. Начинаем отсчёт.
(Далее каждую цифру отсчёта повторяют поочерёдно все голоса:
10-10-10-10-10
9-9-9-9-9-
8-8-8-8-8
7-7-7-7-7…
(Ревёт музыка, мигает свет. Из недр этого механического шума рождается высокий детский крик. Все выбегают на сцену. Смолкают все звуки, только крик ещё висит в воздухе, постепенно затихая. Длительная пауза нерешительности. Мэнсон подходит к кнопке, чтобы открыть створки камеры, и опускает руку)
Мэнсон: Нет, не могу. Гризл, откройте вы…
(Гризл тоже, явно волнуясь, подходит к пульту, медлит, открывает. Створки расходятся. Все в едином порыве движутся к ней. В глубине камеры в нечеловеческой позе, сжавшись, сидит какое-то существо)
Кросби: Свершилось! Боже! Я до последней минуты сомневалась. Вы гений, доктор…
Джулия: Неандерталец…Ребёнок… А почему он так сидит? Он жив?..
Фриш: При появлении здесь, в момент телепортации, он перенёс колоссальный болей шок. Весьма возможно, что и сейчас ещё продолжается обморок.
Мэнсон: Не входите! Я пойду один.
(Входит в камеру, пытается коснуться головы существа. Тот явно агрессивно кидается на Мэнсона, кусает его за руку с визгом. Мэнсон отскакивает, зажимая рану здоровой рукой.)
Джулия: Осторожно, доктор!
(Достаёт из кармана носовой платок, перевязывает им рану Мэнсона.)
Джулия: Боже! Да он совсем дикий! Зверёныш!..
Мэнсон: А вы ожидали увидеть здесь розовощёкого младенца с соской?
(Фриш осторожно входит в камеру, обходит мальчика со всех сторон.)
Фриш: Кажется, мальчик… и примерно того возраста, что мы и предполагали… Плюс 350 тысяч лет, что отделяют нас от Палеолита.
Гризл: У него очень развиты челюсти. Чрезмерно для человека. Это не ребёнок, сэр. Это -полуобезьяна.
Фриш: Смотрите! Он что-то зажимает в лапе.
(Пытается отнять, потом пугает мальчика. Тот отскакивает, швыряя во Фриша этим предметом. За спинами у всех, никем не замеченная, появляется Бэзил.)
Бэзил: Не смейте его пугать! Ему же больно… и страшно.
Фриш (берёт в руки предмет): Да это же!.. Это же… Да, настоящее кремниевое рубило эпохи Палеолита. Нужно немедленно подвергнуть его спектральному и диффузионному анализу.
(Пытается выйти с рубилом из камеры.)
Мэнсон: Что вы делаете, Фриш! Если откажет система импульсной защиты, то рубило снова окажется там, в Палеолите. И вы, находясь в поле его действия, отправитесь туда за ним следом. А мы ещё не научились целенаправленно извлекать объекты из прошлого.
Фриш: Да, конечно. Но доктор! Его же нужно изучить.
Мэнсон: Положите на место. Через пару недель будет готова малая камера, куда мы и поместим рубило. Тогда и изучайте, времени будет предостаточно.
Фриш: Боже! Через пару недель! Да я с ума сойду за это время!
Мэнсон: Фриш! Пока ещё я руковожу этим комплексом. А это значит, что несу ответственность в том числе и за безопасность всех сотрудников. Не забывайтесь!
(Обращается к Бэзил): Вот он, ваш воспитанник, миссис Бэзил. Я думаю, что…
Бэзил (перебивает): Прошу вас, сэр, оставьте нас с ним вдвоём…
Мэнсон: Хорошо. Прошу вас, господа, перейдём в соседний зал видеонаблюдений.
(Все уходят. Только Фриш чуть задерживается и говорит в зал.)
Фриш: Мэнсон окончательно становится администратором, менеджером. Кем угодно, только не учёным. Когда мы всё это с ним начинали, у него горел глаз, он буквально фонтанировал идеями и энергией. Никакой оглядки на «можно» или «нельзя». Только вперёд! Туда, где только «можно»! Туда, где сила мысли становится ослепительной и абсолютной. Туда, где даже быть убитым… или убить можно, во имя науки. И нет никаких преград…
(Уходит).
