Разные судьбы

На дне брошенного сорочьего гнезда лежали пивная пробка и золотая серёжка. Давным-давно сорока добыла эти блестящие вещицы, чтобы украсить своё жилище. Сверкающую пробку она нашла за магазином, а серьгу ухватила с подоконника человечьего дома. Ну воровка, что с неё возьмёшь?.. 

Зимой пробка и серёжка дремали заметённые снегом.  Но весной прилетали хозяева, чинили гнездо, меняли сломанные ветки-арматуры, обмазывали их свежей глиной, обновляли подстилку. Сорока откладывала яйца, выводила птенцов, они росли, кричали, играли с пробкой и серёжкой, а мать часто любовалась ими, косясь то одним чёрным глазом, то другим.

С очередной весной сороки не прилетели... видимо устроили себе новый дом. Так и лежали друг возле дружки забытые всеми пробка и серьга. Пробка старела, тускнела, покрывалась пятнами ржавчины; а серёжке хоть бы что. От этого у пробки стал портиться характер. 
– На меня, тонкую и нежную, сделанную из благородной жести, пагубно влияют атмосферные осадки, – недовольно говорила она подруге, – а тебя, жёлтую, ничто не берёт, потому что ты скручена из грубой проволоки.
Серёжка чувствовала себя виноватой и молчала.

Прошёл ещё год. Пробка совсем заржавела. Она тосковала по своей блестящей молодости, но виду не подавала.
– Глянь, – сказала она соседке, – какой у меня загар! Чистая бронза! А ты зимой и летом одним цветом – срамота! Не желтуха ли у тебя? Откатилась бы ты подальше!

Прилетел берёзовый лист и накрыл серёжку. 
– О! И этот жёлтый! – не унималась пробка, – ну и парочка!

Золотая серёжка от стыда совсем затихла под листом.

В начале зимы к сосне, на которой висело гнездо с нашими подружками, пришли пила и топор. Пила выпустила облачко дыма, весело затарахтела и стала вгрызаться в ствол. Через пару минут дерево, безнадёжно хватаясь ветвями за воздух, с последним вздохом упало на припорошенную снегом землю. Топор деловито принялся обрубать ветви. У макушки он увидел отлетевшее и развалившееся сорочье гнездо. Серые валенки обступили гнездо, топор разметал его, и рука, сбросив  рукавицу, подняла серёжку...

Заскорузлые пальцы потёрли её со всех сторон, подержали на ладони, передали другой руке... потом серёжка перекочевала в третью руку, в четвёртую... Вернулась к первой, которая аккуратно положила её в тёмный, тёплый карман.
"Где же моя подружка? - подумала серьга.
Но ржавую пивную пробку никто не заметил.