Обычно за продуктами я хожу в магазин, который рядом с моим домом. Но в тот день дернул меня черт поехать в другой микрорайон, кто-то мне сказал, что там какой-то новый магазин открылся очень хороший. Скорее всего, мне просто захотелось в выходной день лишний раз прокатиться на своей машинке, постоять в пробках, людей посмотреть.
Доехал нормально, рядом с магазином даже нашлось бесплатное место на парковке.
Недалеко от входа в магазин стояла девочка, примерно двенадцати лет. На голове у нее был красный бантик, а сама она была хорошенькая – прехорошенькая, миленькая – премиленькая.
Вот только лицо у нее было все в слезах, а сама девочка жалобно всхлипывала. Как можно равнодушно пройти мимо этой беззащитной милоты? Однако, как раз все и проходили мимо, большинство равнодушно, некоторые опасливо бросали на девочку быстрые взгляды. Да, все умные люди проходили мимо, только я, старый дурак, пройти мимо не смог. Чертовы инстинкты, в сочетании с устаревшим воспитанием, приказывали мне, "обязательно окажи помощь особи женского пола, независимо от ее возраста". А ведь жизнь уже меня учила – не верь женщинам! Но тут я опять сказал себе, "это другое" и добровольно сам полез в очередную ловушку для дураков.
- Как тебя зовут, девочка? Почему ты плачешь? Как тебе помочь? – поинтересовался я у ребенка с максимальной предупредительностью.
- Оксана меня зовут, - ответила девочка после некоторого размышления. Вероятно, подбирала, какое имя лучше всего использовать для аферы именно со мной.
Почему она решила, что имя "Оксана" лучше всего сработает против меня? Не знаю. Тут какие-то сложные психологические нюансы, доступные только для женщин любого возраста и совершенно недоступные для меня. Я также успешно клюнул бы на любое женское имя, кроме, разве что, слишком уж экзотических.
Оксана вынула из кармашка платья носовой платок, вытерла слезы, а затем, совсем не по-детски, непринужденно и смачно, в него высморкалась.
- Я вижу, дяденька, Вы очень хороший и добрый человек, - заявила Оксана после того, как прочистила нос, - помогите мне, пожалуйста, у меня случилось большое несчастье. Я живу с мамой в другом районе, а здесь живет моя бабушка. Я их очень люблю. Маму я люблю больше всех на свете. А бабушку люблю намного больше, чем маму.
Я удивился такому логическому парадоксу, но подумал, что у женщин еще и не такое случается.
- Вот этот красный бантик подарила мне бабушка на день рождения, - продолжила свою историю Оксана, - с тех пор я всегда и везде хожу с этим бантиком, и в школу, и на дискотеки, и в магазины. Все девчонки мне завидуют! Ни у одной нет такого красивого бантика!
- Бантик, действительно, очень красивый, - подтвердил я, - и сама ты, Оксана, симпатичная девчонка. Только, давай, переходи к сути проблемы. Почему ты плачешь и как тебе помочь?
- Не торопите меня, пожалуйста, - попросила Оксана, - я девочка симпатичная, но бабушка и мама говорят, что не слишком умная. Если будете меня торопить, то я от волнения запутаюсь и ляпну сдуру, что-то не то. А это никому не нужно.
- Не волнуйся, Оксана, - успокоил я девочку, - я работаю в институте преподавателем математики. Зовут меня Василий Иванович. У меня большой опыт преподавания. В институте учатся девушки разных способностей, встречаются и совсем глупенькие. Меня это не смущает. Я ко всем привык и нахожу общий язык. Докладывай в своем темпе и в своей манере. Не волнуйся. В любом случае, вместе мы найдем решение твоей задачи. Я теорему Ферма почти доказал новым способом. Думаю, твоя задачка будет попроще.
- Дядя Вася, бабушка моя совсем старенькая, целыми днями лежит, в потолок смотрит. Мечтает о чем-то. Обычно, ее мама навещает, приносит ей лекарство и пирожки. А тут мама вдруг сама приболела. Не может даже с кровати встать. Вот такое горе. Направила меня мама к бабушке, чтобы я ей купила лекарство и еду. А я все деньги потеряла. А бабушка теперь совсем помирает, стонет, пирожков просит.
- Теперь все понятно! Готов спонсировать лечение бабушки. Сто рублей хватит, чтобы спасти бабушку?
- Вы смеетесь что ли надо мной, дядя Вася? – разочаровано сказала Оксана, - что можно купить на сто рублей, разве только чупа-чупс какой-нибудь. Бабушка не станет сосать всякую дрянь. Стара она уже для таких дел. Ей хочется хороших экологически чистых пирожков. Она у нас избалована слегка, и губа у нее не дура. И лекарств тоже надо купить, хоть каких-нибудь. Хотя бы дешевых, раз нет денег на нужные.
Тут у Оксаны зазвонил телефон. Я деликатно отошел в сторону, чтобы не подслушивать. Но кое-какие обрывки я разобрал.
- Денег нет, но я держусь, - говорила Оксана, - Серый Волк со мной, дает только сто рублей. Понимаю, что мало. Я поняла, возвращаюсь.
Закончив разговор, Оксана подошла ко мне.
- Дядя Вася, тут мама звонила, говорит, чтобы я возвращалась домой. Бог с ней, с бабушкой. Тут с мамой совсем плохо, хочет меня видеть и сказать что-то важное напоследок. Надо к ней скорее ехать. Вы не могли бы меня отвезти?
Как тут откажешь несчастному ребенку, который мечется между больными бабушкой и мамой? При этом привередливая бабушку отказывается лечиться карамельками, а мама срочно хочет поговорить о важном.
Я усадил Оксану в свою машинку, и мы поехали. Примерно через километр нас зажали в "коробочку" и остановили две машины.
Мы с Оксаной вышли из машины. К нам подбежали две женщины и мужчина в полицейской форме.
- Мама, бабушка! – закричала Оксана.
- Доченька, внучка! – закричали женщины.
- Будем оформлять протокол о похищении ребенка, - заявил полицейский, затем вопросительно добавил, - или договоримся?
- Этого ужасного человека, профессора математики, зовут дядя Вася, - уже начала давать показания маленькая сволочь Оксанка, - хотел съесть всех нас троих, меня, бабушку и маму.
- Вранье это все, - устало возразил я, - девчонка слишком молода, чтобы ее есть, а бабушка – слишком стара. Маму я бы, пожалуй, съел, но только если бы предварительно напился, как следует. А, вообще, вы обе точно на голову больные, раз ребенка впутываете в такие недетские истории.
- Мой ребенок, как хочу, так и воспитываю, - буркнула мамаша, - не надо учить меня жить, лучше помогите материально.
Начался жесткий торг, в котором участники сильно расходились в оценки лота. Я предлагал ограничиться ста рублями, которые изначально предлагал Оксане. Жадная мамаша хотела сто тысяч. Бабушка уговаривала быстрее найти компромисс, пока нас всех не "замели". Полицейский (или человек, выдававший себя за полицейского) терпеливо ждал окончания торгов.
В итоге сошлись на пяти тысячах, причем я выдвинул жесткое условие, что Оксана перестанет заниматься этим промыслом и запишется в какую-нибудь математическую или шахматную школу.
- Милые дамы, кончайте издеваться над ребенком. Что это за профессия такая, "Красная Шапочка", т.е., тьфу ты, "Красная Шляпочка", т.е., тьфу ты, "Красный Бантик"? Ну, еще месяц, два от силы, затем этот Красный Бантик примелькается, и вас всех начнут бить, невзирая на возраст, пол и слабое ментальное здоровье. Или, еще хуже, нарвется Красная Шапочка на настоящего Серого Волка, тот ее съест и не подавится. И никакое хирургическое вмешательство охотников не поможет. Поверьте мне, сказка – это одно. А суровая реальность – это совсем другое.
Все с этим согласились. Полицейский или псевдо-полицейский обещал лично проконтролировать соблюдение условий. Не уверен, что этому жулику можно сильно доверять, но более порядочных людей, чем он, рядом не было. Как говорил товарищ Сталин, "других полицейских у меня для вас нет".
Больше всех итогами операции была довольна Оксана.
- Спасибо, дядя Вася! Извините, что я так Вас подставила. Надоело мне, как последней дурочке на паперти стоять. Я лучше буду шахматки двигать или формулы писать. Мне это очень нравится. Там кругом будут умные мальчики в очках. Красивая жизнь.
Вот такая история у меня случилась с Красной Шапочкой, т.е. тьфу ты, с девочкой Оксаной.
- А теперь, Жанночка, скажите мне, пожалуйста, почему такие истории происходят только со мной? Что во мне такое особенное?
