Жаннет провела в Консьержери три дня, по-прежнему находясь в небольшой одиночной камере, куда ее доставил молодой охранник Себастьен Рокуар. Он же два раза в сутки приносил ей скудную тюремную еду. Есть совершенно не хотелось, но Жаннет, помня о ребенке, каждый раз заставляла себя проглотить несколько ложек пресной каши или съесть хоть немного сладковатой вареной картошки. Себастьен был немногословен, казался, порой, даже суровым. Он молча протягивал девушке миску с едой и кружку воды, а позже приходил и забирал их. Но иногда, когда Жаннет ловила на себе взгляд его серых глаз, она видела в них откровенный интерес, который Рокуар неумело пытался скрыть за едва заметной грубоватой усмешкой. Она слишком хорошо знала подобные мужские взгляды. Жаннет чувствовала себя неловко и крайне неуютно. Она прекрасно понимала, что, как узница, находится сейчас в его власти и что Рокуар при желании мог бы спокойно воспользоваться ее беспомощным положением… если бы, конечно, захотел. Почти смирившись со своей участью, лежа в один из вечеров на своем матраце и подложив руку под голову, Жаннет думала про Тьерсена… когда в дверном замке раздался скрежет ключа, и на пороге появился Себастьен Рокуар. Как обычно, он подошел к ней и протянул тарелку с вареной фасолью и жестяную кружку.
- Благодарю, - тихо сказала Жаннет, принимая еду.
Она ожидала, что Рокуар сразу же уйдет, как всегда обычно делал. Но парень почему-то задержался и стоял теперь рядом с ней, наблюдая, как она делает жадный глоток из кружки. Девушка подняла на него испуганный взгляд.
«Неужели, он все-таки это сделает…» - подумала она обреченно и, поставив кружку рядом на пол, отодвинулась от него подальше, вжавшись спиной в стену.
«Смешно… - вдруг всплыла ядовитая и острая, как шпилька мысль, - бывшая проститутка боится, что ее изнасилует охранник в тюрьме на грязном матраце… Хотя… мне ведь к этому не привыкать».
Жаннет перевела дыхание и осторожно подняла взгляд на Рокуара.
Сердце билось, как сумасшедшее. И в тот же момент, она вдруг совершенно четко поняла, что нет… она больше не шлюха. Прошлая жизнь умерла навсегда. А все остальное ей уже неважно. В этой у нее есть муж, и она ждет от него ребенка. Она пока еще жива и не позволит убивать себя еще раз… убивать вот так. И девушка отодвинулась от него еще дальше. Себастьен Рокуар глухо кашлянул. И Жаннет даже с некоторой злостью подумала, почему он медлит. Она сразу же прикинула, что если он навалится на нее и начнет раздевать, то она хотя бы расцарапает ему лицо, будет сопротивляться отчаянно, как разъяренная кошка. Он не увидит от нее страха, покорности и подчинения. Она закусила губу, вскинула голову и уставилась в его глаза, зло и даже с каким-то вызовом. Но во взгляде Рокуара не было вожделения. Он почему-то смотрел на нее с грустью и… как показалось Жаннет, и с большой долей сочувствия.
- Завтра с утра тебя переводят в тюрьму Плесси, - проговорил Себастьен, - ты, наверное, слышала о ней. Патриоты называют ее еще тюрьмой Равенства. Там довольно сносные условия, как говорят. Жить можно.
Жаннет опустила голову и сделала еще один глоток воды, осознав, что Рокуар, похоже, не собирается ее насиловать.
- И не бойся меня, - усмехнулся он, - я не сделаю тебе ничего дурного, если ты думаешь об этом. Я не из тех, кто пользуется беззащитным положением женщин.
Жаннет провела ладонью по лицу, вытирая губы и обдумывая его слова.
- В Плесси я буду находиться до родов? – спросила она.
Рокуар кивнул.
- А… что потом? – спросила она, заранее догадываясь, какой услышит ответ. – Что будет с моим ребенком?
- Его отправят в сиротский дом, - ответил охранник, и в его голосе Жаннет уловила нотки сочувствия. – У него ведь нет отца или каких-либо еще родных.
- Так я и думала, - небрежно бросила девушка и рассмеялась. Но смех длился недолго… по лицу потекли слезы, и она быстро вытерла их ладонью.
- Мне жаль… действительно жаль, но таков порядок, - проговорил Рокуар, - ешь, а то совсем остынет, - и он кивнул ей на тарелку с фасолью.
***
Жаннет стояла в тюремном дворе со связанными за спиной руками. Рокуар держал другой конец веревки, ожидая второго охранника Жака Луве. Конвоировать Жаннет в тюрьму Плесси они должны были вдвоем. Спустя несколько минут Луве подошел к ним и, сощурив глаза, посмотрел на девушку.
- Куда ее надо отвести? – буркнул он.
- В тюрьму Плесси, - хмуро ответил Себастьен, накручивая на большой палец веревку.
- Не ближний свет, - отреагировал Луве, - возьмем экипаж?
- Нет, - спокойно ответил Рокуар, - пойдем так, пешком.
- Ты шутишь? – повысил голос Жак.
Он приблизился к Жаннет, и она отчетливо ощутила, как от него пахнуло дешевым кислым вином.
— Это же надо тащиться через весь город, - раздраженно продолжал Жак Луве.
- Давай, шевелись! Выполняй свою работу! – крикнул на него Себастьен. Он аккуратно взял Жаннет под локоть, направляя к выходу:
- Пойдем, гражданка.
Они вышли из смертельной пасти Консьержери и шли теперь по набережной Орлож. Шли в полном молчании, затем свернули на массивный каменный мост. Жаннет шла, подставляя лицо теплому весеннему солнцу и вдыхая воздух, казавшийся живительным, после затхлой атмосферы сырой тюремной камеры. Девушка чувствовала рядом дыхание Себастьена и, подняв глаза, увидела его взгляд, в котором опять уловила сочувствие.
- До Плесси нам тащиться еще часа два, если не больше, - простонал Жак, когда они сошли с моста и двинулись дальше по узкой улочке, с правой стороны которой стояли торговки с бело-розовыми весенними цветами.
- Заткнись! – бросил ему Рокуар, - ты бы чувствовал себя бодрее, если бы не пил столько вчера.
- И что? – внезапно огрызнулся Луве, его щека дернулась, - я уже не могу немного расслабиться вечером после тяжелой работы? А сейчас… почему мы должны пешком тащить эту…, - он презрительно сплюнул себе под ноги, - эту чертову роялистку через весь город, только потому что ты, Рокуар, не желаешь взять экипаж?
Они поравнялись с небольшой таверной, носившей одно из актуальных ныне революционных названий «Глоток свободы».
- Слушай меня, - Себастьен Рокуар пригнулся к Жаку, сжав одной рукой отворот его камзола, - ты ведь не хочешь тащиться пешком до Плесси?
- Не хочу… - испуганно и с запинкой ответил Луве, - но что делать…
Может, все же возьмем экипаж?
- А вот что, - Рокуар с силой тряхнул его за ворот, - твое общество мне и самому не нужно, но вернуться в Консьержери мы должны вместе. Иначе – нарушение закона и все прочее… мы ведь вдвоем должны конвоировать осужденную.
- И… что ты предлагаешь? – Жак Луве с интересом посмотрел на него.
- Опусти пока свою задницу на время хотя бы в этой таверне, - Рокуар подбородком указал на висевшую перед ними кривоватую вывеску «Глоток свободы», - а я доставлю Легуа в Плесси сам. Только не отсвечивай, веди себя тихо и спокойно. Когда буду возвращаться, я за тобой зайду. Ты понял?
- О, я все понял, - Луве расплылся в улыбке, - а это отличная идея, Себастьен. Пропущу заодно пару стаканчиков, а то похмелье жуткое просто замучило.
- Давай без подробностей! – Рокуар подтолкнул его в спину, - иди уже!
Через три часа я вернусь сюда за тобой.
- Слава республике! – воскликнул гражданин Жак Луве, шустро открывая дверь питейного заведения. – Удачи, Себастьен! Смотри только, чтобы эта роялистка не сбежала, - он ухмыльнулся.
Себастьен Рокуар вздохнул и слегка натянул веревку, которой были связаны руки Жаннет:
- Что ж, пойдем гражданка.
Они шли молча несколько минут.
- Спасибо, - тихо сказала Жаннет, нарушив наконец молчание и бросив быстрый взгляд на Рокуара.
- За что? – спросил он.
- Было не очень приятно ощущать его перегар, - Жаннет улыбнулась.
- А, это… - Рокуар улыбнулся в ответ, - да, вчера он хорошо напился. Но в чем-то могу его понять. Днем он сопровождал очередную «связку» для эшафота. И так – почти каждый день. Такая уж у нас работа.
- Связку? – тихо переспросила Жаннет.
- Да, - угрюмо ответил Рокуар, - может, ты и сама знаешь, что так называют партию осужденных для казни. Семь человек было. Не так много, но Жак что-то стал уже сдавать. Кстати… среди казненных был и известный журналист Пьер Рейналь, может, слышала про него? Тот, что издавал газету «Гильотина». Участвовал в заговоре против республики, финансируемом англичанами. Кто бы мог подумать. Я раньше ведь и сам его газету читал.
- Да, слышала, конечно, - отозвалась Жанет, чувствуя, как в висках зашумела кровь. Она остановилась, и Рокуар, шедший на полшага впереди, потянул ее за веревку. Остановился, с недоумением глядя ей в глаза:
- Пойдем!
- А кто еще был казнен с этим Рейналем? – прошептала Жаннет, с ужасом думая про Тьерсена.
- Какой-то мальчишка, продававший их газету, - буркнул Себастьен, - еще какой-то тип, призывавший к свержению власти, остальных не помню, я не присутствовал на заседании трибунала.
- А среди них был художник? – выдохнула Жаннет, с отчаянием думая, что выдает себя. Но терять все равно было уже нечего.
- Художник? – Рокуар потер лоб, - нет, вроде бы не было. Это так важно?
- Просто… - Жаннет слабо улыбнулась, - просто раньше я тоже покупала «Гильотину», там были такие забавные рисунки. Вот и вспомнила про художника.
- Понятно, - кивнул Рокуар, - ладно, Легуа, пойдем побыстрее, а то мы и к вечеру до Плесси не доберемся.
Мне очень приятно, что ты заглянула)