Взаимное обучение
Во взаимоотношениях Наю и Веты, образно выражаясь, было противостояние двух миров. Пусть он твердо сказал, что основное для неё, это вспомнить состояние и чувства того момента, когда она почти вернула себе способности видеть и слышать его так, как это было пять лет назад. Но что для тринадцатилетней девочки такие наказы, когда её перцептивная система диктовала свои правила. Только по этой причине дальнейшие занятия хоть и продвигались в нужном направлении, но далеко не так быстро, как в прошлом. И всё же Наю удалось в какой-то мере изменить её сознание, что положительно сказывалось на результатах последующих тренировок. Дело в том, что начав посещать школу, Вета совершенно перестала общаться с одноклассниками по собственной инициативе. Если же кто-то из них или совсем посторонние обращались к ней, воспринимала это не так отзывчиво и дружественно, как раньше. Иначе говоря, Наю передал ей способность не обращать внимания на новые знакомства, а к прежним относиться заметно более прохладно. По его выражению, она не привязывала своё внимание к кому-либо или чему-либо, отчего постепенно с ней перестали общаться другие дети. Однако примечательным во всем этом было то, что сама Вета ничуть не переживала по поводу такого отношения к ней со стороны окружающих. Можно сказать, что теперь её и на самом деле ничего не интересовало. В то же время, не отдавая предпочтения какому-либо одному школьному предмету по отношению к другому, она вполне усваивала весь новый материал и потому в учебе считалась одной из лучших. Как можно было достичь такого, что б при отсутствии интереса к чему-либо иметь хорошие познания, известно было, наверно, только одному Наю.
Но самым главным было то, что общение Веты с другими детьми и учителями, никак не ослабляли уже обретенные тренировками способности, а значит, ничего не препятствовало дальнейшему их развитию. В общем, хотя занятия с Наю давали не столь интенсивный прогресс как пять лет назад, но к середине сентября она общалась с ним со двора дома, а в октябре уже находясь в своей комнате. При этом, естественно, когда Вета выполняла домашнее задание или читала книгу, Наю так же всё воспринимал и не переставал задаваться вопросом – для чего это нужно? Впрочем, иногда он всё же спрашивал о значении того или иного понятия, которое ему, по всей видимости, было неизвестно. Она объясняла, как могла, но кто знает, правильно это делала или ошибалась в своем понимании того или иного термина. Во время одного из таких объяснений она подумала: «Почему бы ему самому не научиться читать».
- Как на счет книжки, что я приносила тогда к источнику? - вспомнилось ей. - Ты прочел её?
- Я всё ещё не знаю, что такое – читать, - пояснил Наю, – и как вы читаете. Но если это означает узнавать содержание книги, то я не успел разобраться полностью даже с первой, которую ты мне оставляла.
- Да, - согласилась Вета, – научиться читать за один раз очень трудно.
- Тогда я обещал тебе рассказать об этом позже, ещё не зная, что мы больше не увидимся. Однако за прошедшие годы было достаточно времени рассмотреть разные варианты предназначения этой самой книги. Мы пришли к выводу, что в ней размещаются неким изобретенным вами способом мысли человека, который её создает. Иначе говоря, в книге находится то, что придумывает один человек, что б его мысли могли узнать другие. Очевидно, это было необходимо по той причине, что вы не имеете иного способа общения, кроме как голосом, а на большом удалении друг от друга он не поможет. Чтобы понять, как вы узнаете содержание книги, я должен видеть сам процесс чтения, и ты правильно сказала, что одного раза тут недостаточно. К тому же мне нужно находиться почти рядом с тобой, чего в доме пока делать нельзя.
- Но мы же разговариваем, даже когда я в своей комнате, - возразила Вета. - И ты видишь, как я читаю книгу. Ты знаешь, что я читаю.
- Этого недостаточно. Я удален от тебя и не могу разобраться в самом процессе чтения, то есть механизме понимания того, что содержится в книге. Как-нибудь нам нужно всё-таки попробовать приблизиться друг к другу. Но мне не советуют сейчас этого делать, считая, что ты не готова. Так что пока просто продолжим тренировки, увеличивая расстояние от источника.
- Но скоро на улице будет совсем холодно и я не смогу далеко уходить от дома, - с некоторым сожалением проговорила Вета.
- Я знаю. Поэтому предлагаю продолжить общение тогда, когда дедушка будет отвозить тебя в школу и привозить обратно домой.
Так занятия Веты и Наю продолжились самым неожиданным образом. С одной стороны они были более сложными, так как ей уже нельзя было чередовать удаление и приближение к Наю, но зато теперь их тренировки проходили каждый день, вне зависимости от погоды.
Как-то после ужина Вета сказала, что телевизор смотреть не хочет и пойдет в свою комнату почитать что-нибудь. Анатолий Михайлович уже заметил, что её перестали интересовать детские передачи, впрочем, мультфильмы тоже, не говоря уж о детских фильмах. Что касается интернета, то он и сам не хотел, чтоб она им пользовалась. «Пусть лучше читает, - рассуждал он, - общение с книгой это самое лучшее, что сейчас можно делать. Только вот маловато их у нас по-настоящему хороших». И он решил начать скачивать книги с интернета, а затем распечатывать их, тем более в кабинете Алексея для этого было всё необходимое.
В её комнату Анатолий Михайлович перетащил из прихожей большое мягкое кресло и установил в углу у окна. Тут же на стену повесил светильник, то есть устроил удобный уголок, где по вечерам она могла читать, и он на самом деле стал у неё любимым местом проведения досуга. Ей нравилось разговаривать с Наю, уютно тут расположившись.
Вета зашла в комнату, взяла любимую большую куклу, которую как-то однажды подарил ей папа, и забралась с ногами в кресло.
- Наю, ты можешь узнать, что с мамой сейчас?
- Я знаю, - тут же отреагировал он. – С ней всё в порядке. Как я тебе говорил тогда, её изолировали и теперь она постоянно находится в закрытом помещении вместе с пятью женщинами. Мне это знакомо, ведь все пять лет, сколько мы с тобой не виделись, я вместе с другими тоже был изолирован.
- Расскажи, как это?
- До того, когда мы с тобой увиделись первый раз шесть лет назад, нас было семь человек. Мы были совершенно свободны, то есть по желанию могли находиться, где только захотим. Но после той встречи, я тебе уже рассказывал, нас изолировали от внешнего мира полностью. Да, в отличие от твоей мамы, мы находились не в таком тесном помещении. В этом месте у источника нам был предоставлен участок земли, но лишь для того, чтоб мы сами могли обеспечивать себя пищей. Дело в том, что никакой возможности контактировать ещё с кем-либо у нас не было совсем. Понимаешь, с того времени я никак не мог общаться даже со своими родителями. А твоя мама обеспечена всем необходимым, и пусть не часто, но разговаривает и встречается с твоей бабушкой. Так что у неё всё в порядке и дальше будет не хуже, чем сейчас.
- Почему вас изолировали тогда? Вы заболели, что ли? - поинтересовалась Вета.
- Можно сказать и так, хотя на самом деле это вовсе не болезнь. Помнишь, я говорил, что мы с тобой должны усилить способности друг друга, к которым до этого лишь имели предрасположение. Я передаю тебе то, что имею сам и одновременно получаю от тебя то, что свойственно вашему миру и неизвестно нам. По сути, я постепенно перехожу в ваш мир.
- Тебе у нас интересней? – будучи несколько заинтригованной спросила Вета.
- Не знаю, что означает – интересней. Нам это только крайне необходимо и обрати внимание, когда я говорю нам, то подразумеваю весь наш мир.
- А что у вас не так как у нас?
- На этот вопрос пока не могу ответить в полной мере, – без промедления пояснил он. – Ведь я знаю ваш мир только в тех границах, в которых знаешь его ты. Но создается такое впечатление, что с нами у вас нет ничего общего, если не считать, что мы такие же люди, как вы. Мы не пользуемся голосом, что б общаться, самостоятельно перемещаемся с одного места на другое, то есть не применяем для этого какие-то вспомогательные средства. Мы не готовим еду, а непосредственно используем в качестве пищи всё съедобное, что есть в природе. Жилища у нас совсем не такие как у вас просто потому, что в таких нет никакой необходимости.
- Значит, ты учишься у меня, что б узнать, как мы живем и научить других у вас жить так же? – с некоторым чувством удовлетворения спросила Вета.
Видимо для Наю было неожиданным такое понимание всего, о чем он говорил, поэтому некоторое время ничего не отвечал, как будто бы находился в замешательстве.
- Нет, - наконец решительно отозвался он, – всё как раз наоборот. Но для начала мне было поручено выяснить, в чем причина того, почему вы так живете. Я обещал тебе рассказать, для чего нам вообще нужны какие-либо сведения о вашем мире. Пожалуй, теперь я могу это сделать. Причиной того, что нас семерых полностью изолировали, была наша с тобой первая встреча, так как с того момента мы стали представлять опасность для всех людей нашего мира.
- Почему? – удивилась Вета. – Я ведь только посмотрела на тебя тогда и всё!
- Да, но этого вполне хватило, что б я увидел тебя не так, как видел других. Причем не только в вашем мире, но и в нашем. Получается, вполне достаточно было мне с тобой установить связь, как ты тут же передала мне способность воспринимать всё так, как видишь сама. Тогда эта способность стала для меня столь неожиданной, что ничего другого не оставалось, как только быстрей убраться отсюда.
- Да…, ты рассказывал. Но что такого уж страшного в том, что ты стал смотреть, так как смотрю я?
- Я не знаю, что значит страшно, - пояснил Наю. – Но если по своему жизненному опыту в чем-то полностью уверен или твердо знаешь, что иначе просто не может быть, то любое неведомое и необъяснимое поневоле вызывает тревогу. Замешательство в такие моменты обычное состояние. Но иногда возникает и чувство опасности, что так же вполне естественно для человека. Однако всё это лишь первая реакция, но последствия нашей встречи оказались гораздо серьезней. Когда мы только смотрели друг на друга в первый раз, мои ощущения сразу же были восприняты остальными. А через короткое время об этом стало известно старейшинам, и как только я разорвал с тобой связь, они всех нас тут же изолировали. Когда впоследствии мы обсуждали такое их решение, то согласились, что оно было абсолютно правильным. Видишь ли, вернувшись в свой мир, я уже видел всех шестерых так же как тебя, то есть с глазами. А через короткое время каждый из них в свою очередь видел меня таким же. Никто не знал, что с нами происходит и каким образом отразиться на всех остальных. Одно было ясно, что у каждого из нас система восприятия изменяется помимо нашей воли. Но нельзя же допустить бесконтрольное распространение столь странной и необычной способности, о последствиях которой никто ничего не знал. Необходимо было выяснить причину, и единственным способом для этого было продолжить встречи с тобой.
- Поэтому я видела тебя на свой день рождения, потом когда ходила к источнику с дедушкой, - вспоминала Вета.
- Да, - согласился Наю. - Но ты всегда была не одна, а это недопустимо для начала
