Записки Безумной Шляпницы (часть 2)

Я стояла у раковины, потирая ладони в воде. Жёлтая краска не смывалась – пятна въелись в кожу почти так же сильно, как в мои мысли.

И именно в ту секунду – когда я смотрела на желтоватую воду в сложенных лодочкой ладонях – я поняла, что что-то изменилось. Это было как удар в спину. Я разжала пальцы, застыв, задержав дыхание, и вода быстро очистилась от краски, исчез её цвет и запах, как будто – как будто её вообще и не было. В оцепенении не могу даже посмотреть на перепачканные ладони. Мой взгляд прикован к воде, которая уже не помнит, была она жёлтой или нет.

-Анна!

Я кинулась в комнату, запоздалым взмахом руки закрыв воду.

Под окном, щурясь на солнце, стоял Ян. Он снял кепку, чтобы козырёк не мешал ему разговаривать со мной, растерянно провёл рукой по волосам и спросил:

-Ты, кажется, сказала, что моя тетрадь на скамейке?

Я дотронулась до перил, но отдёрнула руку, обжёгшись.

-Да, я её там оставила, - сказала я.

-Но её там нет.

-Подожди, я спущусь.

Скамейка была пуста. Я заглянула под неё, обошла вокруг и развела руками.

-Я её оставила здесь.

Ян подозрительно обвёл взглядом скамейку.

-Да, надеюсь, ты не смотрела рисунки?

-Нет… Ну, я только открыла тетрадь, чтобы посмотреть, нет ли подписи. Я видела только один рисунок – нашего кота. Здорово, кстати. Я почти испугалась.

Ян прищёлкнул языком и, перепрыгнув через дорожку, оглядел скамью у своего дома. Я удивилась этому внезапному оживлению.

-Тут тоже нет, - объявил он. – Остаётся надеяться, что она потеряна надолго.

Его движения были быстрыми и нервными. Он огляделся, надел кепку, встал на четвереньки, оглядывая газон, подскочил на ноги и влетел в дом, захлопнув за собой дверь. Я растерянно усмехнулась и опустилась на скамейку. Её доски уже были нагреты солнцем, но жара шла на убыль. Отель был опутан послеполуденным зноем; кто-то бродил между газонами и оливами, кто-то дремал на пляже под зонтом, но многие сидели за столами, на подоконниках, в креслах с тетрадями, листками, ноутбуками, альбомами и книгами перед ними. Арзамас был специально организован для писателей и разных творческих людей. Это, естественно, не касалось меня; я писала, но немного, и меня бы никогда не взяли, если бы не Рита.

Вспомнив о ней, я встала, обошла дом и заглянула в её окно. Так и есть – она сидит на подоконнике, прислонившись виском к тёплому стеклу, с книгой на коленях. Наверное, и мне стоит чем-нибудь заняться, подумала я. Но мысли не выстраивались в нужную цепь, и я отступила к дорожке.

Случайно бросила взгляд на свои руки. И закричала в испуге:

-Рита-а!

Она выронила книгу и распахнула окно.

-Что стряслось?

Я тряхнула головой.

-Да нет, ничего… Ничего.

Я смущённо спрятала руки за спиной.

-Дашь мне что-нибудь почитать? – попросила я.

Рита спрыгнула с подоконника в полумрак комнаты. Какое-то время я слышала её шаги и звуки переставляемых вещей; потом что-то обрушилось, и Рита выглянула из окна, разводя руками. Но вдруг она улыбнулась:

-Хотя подожди…

Она выбежала из комнаты. Я заглянула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как она распахивает окно на фасаде дома.

-Не надо! – воскликнула я, но поздно:

-Я-ков! Я-ан!

Старший брат, Яков, выглянул из окна. Он не выглядел очень счастливым.

-Одолжите книгу! – прокричала Рита.

Она едва поймала толстый том. Окно напротив захлопнулось.

-Не очень дружелюбный, а? – усмехнулась она, кидая мне книгу. – Наслаждайся!

Я села на скамейку.



Солнце клонилось к низким крышам домов, когда Рита вышла на крыльцо.

-На ужин! – объявила она, как всегда, бодро, и тут увидела меня.

-Анна? – позвала она нерешительно.

Я не могла ответить.

-Ань?

Я зажала рот рукой, но плечи продолжали неумолимо дрожать.

-Анна, хватит смеяться!

Тут я не выдержала и расхохоталась в голос. Рита обеспокоено выхватила у меня из рук книгу. Я посмотрела на её лицо и повалилась на скамейку.

-Но это же на французском! Ты разве знаешь французский?..

Я отрицательно тряхнула головой.

-Прекрати смеяться! Что с тобой?

-Не… не знаю… - выдавила я.

Что-то как будто скручивало сознание – завивало его в клубок, крепко стягивая нити. Невозможно было не смеяться, как невозможно не смотреть вниз на большой высоте.

Рита потянула меня к ресторану.

-С тобой что-то не то.

Она насилу усадила меня за стол. Я тихонько посмеивалась себе под нос, но всё вокруг щекотало сознание и вертелось на периферии зрения. Внутри была скручена пружина, которую мог раскрутить только неудержимый смех; пока я пыталась сидеть тихо, она толкала меня вверх. Широко улыбаясь, я взяла в руку вилку.

Краем глаза заметила, что Рита негромко разговаривает с Комодом. Тот внимательно выслушал её, сложив свои полные руки на столе, потом глянул в мою сторону и прогудел что-то в ответ. Рита пожала плечами, разгладила складки на своей цветастой юбке и подошла ко мне. Пружина начинала понемногу раскручиваться, но я всё ещё плохо контролировала поток мыслей в голове. И эта французская книга – она не переставала дразнить меня в уголке сознания, не могла перестать казаться невероятно смешной.

Как только Рита улыбнулась, садясь напротив, я поняла, что она не станет говорить со мной ни о чём серьёзном. И это ощущение – как будто я внезапно сделала какую-то ошибку – оно мгновенно, одним ударом вышибло из меня эту страшную пружину. Я безвольно осела на стуле.
-Что со мной было? – пробормотала я.

И тогда вернулся страх.



Олива за окном была неподвижна. Прямоугольник света за ней погас, и то, что осталось в скудно освещённом звёздами отеле, больше всего напоминало старую чёрно-белую фотографию. Нет, скорее неподвижный немой фильм.

Я сидела на подоконнике, сжав пряди волос в кулаки. Мне страшно хотелось спать, но беспокойство не давало мне; я не могла вспомнить, что же было не так; это ещё больше беспокоило меня; я старалась вспомнить, изо всех сил, и кошки ещё сильнее вцеплялись в мысли.

Я вошла в круг.

В бессилии разжимаю кулаки и, прислонившись спиной к стене, выглядываю наружу. Небо сияло своей бесконечной чёрной глубиной. Огромная метла смела с него все облака, и теперь можно было представить, что это перевёрнутое море с отражениями звёзд.

Снаружи раздался тихий шелест. Я решила, что это ветер. Посмотрела на оливу. Её ветви были неподвижны. За исключением одной.

Я не могла сдержать улыбку, когда из зелени показалась чья-то голова. Бледное лицо с острыми чертами оглядело крону дерева, вновь скрылось и опять вынырнуло, уже почти у самой верхушки. Рука ухватилась за тонкую ветку.

Издалека я не могла узнать его – я просто угадала.

-Ты всё ещё ищешь свою тетрадку?

Он оглянулся, но не заметил меня в темном проёме окна. Я соскользнула в комнату и тихо закрыла ставни.

В голове промелькнула забавная мысль.

А может быть, так и сходят с ума?