Гости начинали расходиться. Двое пожали друг другу руки. Беззаботно улыбаясь, сцепились пальцами, соединили ладони в одном из самых распространённых человеческих жестов. Но только никто не хотел уступать и первым убирать руку. Это же признак слабости и признание чужой воли над собой, в определённом смысле это моральное поражение. Так они и стояли, схватившись руками, со слепой уверенностью, почти уже враждебно глядя друг другу в глаза. Порой один несколько ослаблял хватку и как бы начинал выскальзывать рукою, так что второму уже казалось, что тот хочет высвободиться. Но первый на самом деле только проверял силу второго и не собирается ли тот сам ослабить хватку, а, может быть, и сдаться. Порой второй с сомнением посматривал на руку, и первый думал, что тот готов отступить. Это рукопожатие было уже не затянувшимся жестом вежливости, а противоборством двух равновеликих сил, двух субъектов, ни один из которых не желал уступать. Они воплощали собой два мира, не способные к компромиссу. Кто знает, насколько долго затянулось бы это противостояние, если бы хозяйка не разбила рукопожатие и не выпроводила гостя, разрешив конфликт единственно возможным способом. |