Как много в мире боли

Ирина, Вам спасибо огромное, за такой искренний и вдумчивый ответ
Что касается Вашего дедушки, светлая ему память, тут мне кажется есть несколько вариантов понимания.
Возможно, Ваш дедушка действительно хотел уберечь своих близких и дорогих ему людей от лишних переживаний. Его можно понять, мотивы такого поступка в какой-то степени благородны.
Но есть и другой вариант. Зачастую люди, застигнутые тяжелой или  безнадежной болезнью просто не хотят лишних переживаний для себя. Можно назвать это эгоизмом, но я, в 24 года  потерявшая мать от этой страшной болезни, в какой-то степени стараюсь понять такие мотивы.
Вот если вдуматься: человек с этим диагнозом живет в окружении близких, которые знают о его болезни. Как бы они не пытались скрасить и облегчить ему существование, все равно оно уже подернуто темным флером печали, неизбежного прощания. 
Кто-то пересиливает себя, бодро улыбается, кто-то не выдерживает и плачет. Больной человек все это видит, замечает, копит в себе.
Поневоле начинает себя жалеть, расслабляться. Первый признак душевной расслабленности - жалость к себе.
Второй этап после расслабленности: он начинает раздражаться, капризничать, срываться на близких. Раз, другой, третий. 
Близкие все это видят, но скромно и бодро/скорбно молчат, не желая расстраивать больного человека.
Что в итоге? Остаток жизни, который должен был бы быть относительно спокойным, мудрым, светлым, благостным становится культом больного человека в доме.
Онкология, уничтожающая человека изнутри начинает пожирать и его сущность, и распространяться на окружающих. Теперь не он, и не его близкие хозяева в доме, а онкология.
Мама не знала е своем диагнозе. Но, будучи человеком умным, проницательным и молодым, (ей было 48 лет в момент смерти), она, конечно, догадывалась о своем состоянии и берегла нас. Мы берегли ее. Вот такая была обоюдная ложь. Ни разу никто из сторон не обмолвился о безнадежном и стремительном диагнозе. Все четко играли спектакль: она перед нами, мы перед нею.
Это было тяжело. И декорации этого страшного спектакля под самый занавес не оставляли сомнений в фатальном исходе. Мы прятали от мамы зеркала, чтобы она, всего несколько месяцев назад бывшая красивой полной сил, яркой женщиной, не видела свое отражение. 
Только один раз она косвенно дала нам понять, что обо всем догадалась. Нашла где-то маленькое стенное зеркало, и что было сил ударила по нему локтем, разбила.
Мы, конечно, сделали все, что было в наших силах. Но порою страшная мысль посещает меня: может быть если бы ей представился выбор: уйти во цвете своей красоты, очарования, полной сил, или прожить больше, но стать такой, какой она была в последние минуты, может быть... она бы выбрала  первое?..
Не знаю...  Сложно все это.
Но вот в чем я с Вами согласна абсолютно: творчество - наиболее действенный и благородный способ выражения своих эмоций. Но, конечно, если это творчество милосердно и гуманно по сути своей.
Спасибо Вам.