Середина весны выдалась теплая. Карасий клев продолжался с раннего утра почти до полудня, и я не торопился уходить от пруда. Молодые вербы и
березы еще находились в воде. Возле их комлей торчали мои поплавки. Карась шел все реже. Все больше дорожил я каждой поклевкой.
Вдруг исчез поплавок, что находился возле вербного ствола; я сразу же дернул удочку и догадался: крючок с уловом. Протянул вперед руку, схватил на лету
добычу и от неожиданности бросил ее. Мой "карась" оказался с четырьмя лапками, неприятно пощекотавшими ладонь. По этой причине я растерялся сначала.
Необычный улов остался на крючке.
Я сообразил, что это тритон, один из самых известных земноводных, обитающих в пруде. Пришлось повторно вытаскивать снасть. Сделать это я старался осторожно.
Тритон извивался, как ящерица, но когда я снял его с крючка и отпустил в воду, - животное, слившись по цвету с илом, исчезло. И я понял, что к лету
полностью заживет его небольшая ранка от крючка, и тритон вместе со своими сородичами выйдет на сушу и так спрячется в каком-нибудь старом пне, что его уже никто из людей не увидит.
