Произведение «33. Чёрный ворон, что ты вьёшься надо мной?» автора Венера Петрова

Раз мы – промежуточное звено между обезьяной и человеком, то стоит обратить внимание на один вид, который по уровню интеллекта с обезьяной наравне.
Вороны обладают высоким уровнем интеллекта и хорошей памятью. Исследования показывают, что вороны, особенно вороны и другие виды вороновых, могут распознавать лица людей и помнить их долгое время. В Университете Вашингтона было проведено исследование, где наблюдалось, что вороны могут различать людей, представляющих угрозу или дружелюбных. Структура их мозга позволяет им хранить в долговременной памяти информацию, важную для выживания и социальной жизни.
Что интересно, у ворон мозг совершенно гладкий, безо всяких извилин. Как говорится, не обезображен интеллектом. Но это не мешает им быть умными и пользоваться этим умом долгие и долгие годы. Вроде говорили, что некоторые вороны живут триста лет. Подозреваю, никто этого не считал, ибо никто не доживал до конца эксперимента. Я вот наблюдаю за одной такой парочкой лет тридцать точно. Они не живут в моей ограде, но не было дня, чтоб не залетали. В последние годы чаще, ибо нашлась для них одна забава – поиздеваться над моим псом. Для него они – личные враги. Может, это разные вороны. Временами их много, но парочка эта обитает тут круглогодично, будто их персонально назначили смотрящими за селом, ибо в последние годы нет ни участкового, ни смотрящего. Нам они не мешают, мы их и не трогаем, ибо считается большим грехом убивать этих чёрных. Убивать любую тварь – грех, но иногда это умышленно умалчивается. Кое-кто специально за ними охотился, так как они клевали его добычу в силках. Не знаю, как это работает, слишком рано судить, ибо проклятье ворона действует до седьмого колена. Его сородичи доживут, мы – нет. Кстати, у дочки была кличка «Ворона», и ей она нравилась. Но у настоящего воронья, которое за нами столько лет наблюдает, век очевидно дольше, чем у неё.
У ворона, говорят, фотографическая память. Дрон-разведчик день полетит, два, а они веками кружат над нами. Что они видели за век, за два, и что ещё предстоит им увидеть? Да ничего хорошего.
«Чёрный ворон, чёрный ворон,
Что ты вьёшься надо мной?
Среди битвы роковой.
Вижу смерть моя приходит –
Чёрный ворон, весь я твой!».

Я лично не различаю воро́ну от во́рона. Как и мой пёсель. Ему всё равно на кого лаять. Они будто специально прилетают к нам, чтоб только его позлить. По-якутски воро́на «тураах». Если пёс не заметил, что они на месте, я ему говорю «тураах», он тут же бежит к одинокому столбу и начинает снизу лаять. А сверху на него равнодушное: «Дураак». Так-так, кто дурак, кто «тураах? И так из года в год, но это оказалось не смертельной враждой. Этим летом пёс наткнулся на ворона, который, как обычно, не улетал в последнюю секунду, а просто на лапках убегал. Да он раненый – самое время врага добить! Полить кровь врага – что может слаще мести? А пёс погонял бедного ворона, и побежал по своим делам. Или он на самом деле дурак, или ворон был другим, или животные не такие, как мы. Из-за одного ворона можно было на всё вороньё обозлиться, а пёс тут же забыл все свои обиды.
Может, мы промежуточное звено между обезьяной, соответственно, и вороном, и собакой? Или наш мозг до того обезображен интеллектом, что получилось то, что есть?