Вот и закончились летние каникулы. Вступил в свои права новый учебный год. Школа как будто принарядилась: cвежевымытые окна сверкали чистотой, в коридорах густо пахло краской, а натёртые олифой мозаичные полы отливали мраморным блеском.
Олег Бенедиктович Букач, учитель русского языка и литературы, хмуро сидел за рабочим столом в учительской и напряжённо курил, просматривая сочинения 8 "б" на тему "Как я провёл лето".
Сам он лето провёл плохо, и поэтому восторженные детские впечатления вызывали в нём досаду и зависть, граничащую с ненавистью. Он то и дело слюнявил жёлтые от табака пальцы и, почти не вчитываясь, раздражённо листал тетради, мельком помечая обгрызeнным паркером одну-другую ошибку.
Да... лето не задалось с самого начала. В начале июля жена объявила, что не желает больше терпеть его пьяные выходки, собрала вещи и уехала к маме, прихватив с собой солидную сумму наличных, оставив ему только на сигареты и на пропитание.
Действительно, надо признать, что проблема с алкоголем у него была, и не просто проблема, а стойкая зависимость. Сказывалась многолетняя работа в школе, постепенное понимание бесперспективности и собственной несостоятельности, а тут ещё и мужская сила стала уходить, как вода в песок. И это обстоятельство больше всего угнетало Олега Бенедиктовичa, старого ловеласа и совратителя юных сердец. Он, собственно, и в школу-то пошёл работать из-за этого пагубного пристрастия к молоденьким неиспорченным девочкам, к этим нежным, нераскрывшимся бутонам, которые, как он полагал, только и ждали его, опытного наставника не только в учёбе, но и в любви... Эх, сколько прошло через его руки этих "бутонов", и не сосчитаешь! Одна даже топиться из-за него пыталась, да обошлось как-то... Скандал замяли, всё-таки единственный мужчина в школе, а мальчишкам мужская рука нужна. Да и молодая директриса не брезговала провести вечер-другой с брюнетом в полном расцвете сил, правда, слегка мелковатым и щуплым, но на безрыбье, как говорится... В общем, жил он, не тужил, и вдруг... импотенция застала его врасплох. Сначала устраивал сцены жене, принуждал к ролевым играм, потом, убедившись в бесполезности всех этих затей, как-то сразу сник, опустился и... запил. По-чёрному. Неделю не выходил на работу. Тогда жена впервые заговорила о разводе. Испугался, взял себя в руки, ведь кроме жены у него никого не было. Ещё в молодости переболел дурной болезнью, с тех пор и лишился потомства.
Однако, с алкоголем подружился навсегда. Директриса, как могла, закрывала на это глаза коллектива, памятуя о его заслугах в делах интимных, а он старался не слишком обнаруживать свои пристрастия.
Да... С жены всё и началось. После её ухода Олег Бенедиктович ушёл в двухнедельный запой, выходил из дома только за очередной порцией бормотухи, поскольку на водку у него не хватало. Когда кончились последние деньги, наступило тяжёлое похмелье. Проснувшись утром в воскресенье, Олег Бенедиктович , тяжело пошатываясь, вошёл в ванную. Из зеркала на него глядело лицо незнакомого бомжа, с двухнедельной щетиной и синюшным одутловатым лицом. Олег Бенедиктович с трудом сообразил, что это его лицо, и тут только понял всю трагедию сложившейся ситуации. Надо было что-то делать.
Он наскоро умылся, пятернёй прилизал всклокоченные волосы и направился в комнату. Удручающая картина многодневной пьянки укоризненно встретила его в гостиной. Олег Бенедиктович , не утруждая себя лишними хлопотами, снял со стола скатерть, залитую вином и забросанную окурками, и выкинул в мусорное ведро вместе с посудой. Сгрёб грязную, вонючую постель с дивана и засунул в шкаф. Потом натянул помятые брюки, достал из шкафа неглаженную рубашку и вышел из квартиры.
На одной лестничной площадке с ним жила одинокая соседка лет шестидесяти пяти, молодящаяся крашеная пенсионерка, которая, как он заметил, давно на него глаз положила, но он считал это обстоятельство унизительным для себя и всегда избегал с ней встреч в лифте, поскольку она демонстративно глядела на него в упор и шумно дышала прямо ему в лицо.
Но ввиду сложившейся ситуации было не до мужских амбиций, и Олег Бенедиктович решительно нажал на заляпанный грязными пальцами звонок Иды Моисеевны, так звали злополучную соседку...
Продолжение следует.
