И опять ночью кто-то стучал и скрёбся по-кошачьи в дверь,старушка лежала в постели с открытыми глазами,но ночного гостя в свою спальню не впустила.
Прошло несколько дней, и боль, физическая и душевная, забылась.
Жизнь вернулась на круги своя,и влюблённые снова стали встречать рассветы вдвоём.
Но кое-что поменялось в их отношениях.Николай стал скуп на ласки и набрасывался на
старое тело,как изголодавшийся зверь.
Татьяна терпела грубость из-за страха одиночества, минуты близости будили в ней
желание жить и надежду на выздоровление.
Но всему приходит конец,и дурацкая связь внезапно оборвалась.
В тот вечер Николай вернулся от очередного клиента пьяным и, заглянув к Татьяне,
объявил:
— Уезжаю я, Танюха.Ребята берут меня в строительную бригаду.Ты бы Аньке позвонила,
Может,она и согласилась бы за тобой присматривать.
— Так что,- услышал он в ответ,- мне завещание переписывать?
— Делай,что хошь! Семьи у меня нет,не нужны мне твои хоромы.А там,глядишь,и сыщется мне какая-нибудь деваха, а не прокислые щи.
Татьяна вспыхнула, но смолчала.
— Прощай, старушка! Сладко мне было с тобой, но воля слаще!
Звук хлопнувшей двери вывел Татьяну из ступора.
Завыла, как раненая волчица, и упала в подушки.
Звонить соседке не спешила,решила всё обдумать и просчитать — Анька была скуповата и за красивые глаза за ней ухаживать не станет.
Придётся привыкать к одиноким ночам.
Вот и смерклось.На тёмный бархат неба высыпали звёзды.
Тонкорогий месяц, ехидно улыбаясь, тускло освещал душную спаленку:
— Что,Татьянка, и на старуху бывает проруха?
Спасибо, что жива осталась.А квартиранта ты ещё себе найдёшь.
Вон Анька спит и видит,куда бы своего сынка-алкаша пристроить.
— Пошёл вон!-пробормотала сонная хозяйка и, дёрнув шнурок,зашторила окно.
Прошло несколько дней, и боль, физическая и душевная, забылась.
Жизнь вернулась на круги своя,и влюблённые снова стали встречать рассветы вдвоём.
Но кое-что поменялось в их отношениях.Николай стал скуп на ласки и набрасывался на
старое тело,как изголодавшийся зверь.
Татьяна терпела грубость из-за страха одиночества, минуты близости будили в ней
желание жить и надежду на выздоровление.
Но всему приходит конец,и дурацкая связь внезапно оборвалась.
В тот вечер Николай вернулся от очередного клиента пьяным и, заглянув к Татьяне,
объявил:
— Уезжаю я, Танюха.Ребята берут меня в строительную бригаду.Ты бы Аньке позвонила,
Может,она и согласилась бы за тобой присматривать.
— Так что,- услышал он в ответ,- мне завещание переписывать?
— Делай,что хошь! Семьи у меня нет,не нужны мне твои хоромы.А там,глядишь,и сыщется мне какая-нибудь деваха, а не прокислые щи.
Татьяна вспыхнула, но смолчала.
— Прощай, старушка! Сладко мне было с тобой, но воля слаще!
Звук хлопнувшей двери вывел Татьяну из ступора.
Завыла, как раненая волчица, и упала в подушки.
Звонить соседке не спешила,решила всё обдумать и просчитать — Анька была скуповата и за красивые глаза за ней ухаживать не станет.
Придётся привыкать к одиноким ночам.
Вот и смерклось.На тёмный бархат неба высыпали звёзды.
Тонкорогий месяц, ехидно улыбаясь, тускло освещал душную спаленку:
— Что,Татьянка, и на старуху бывает проруха?
Спасибо, что жива осталась.А квартиранта ты ещё себе найдёшь.
Вон Анька спит и видит,куда бы своего сынка-алкаша пристроить.
— Пошёл вон!-пробормотала сонная хозяйка и, дёрнув шнурок,зашторила окно.
