Пропылесосили (и как следует!) хотя бы в своей комнате, после чего полили (это ещё куда ни шло) и брр — аккуратно, чтобы не повредить (!) вытерли от пыли, каждый (!) листочек многочисленных растений, которые встречаются в горшках и кадках, по всему дому.
***
— А вот в дикой природе с ваших листьев никто и никогда пыль не протирает, — ворчит Маша, влажной тряпкой протирая большие листы фикуса.
— Там их листья, ну, заодно и траву под ними, просто так лопают, без соли и перца — соглашается с сестрой Егорка, разворачивая вокруг оси большущий горшок, с каким-то тропическим растением.
— А мы с ними боремся, ну как можем, — пискнул волшебный прибор — переводчик с любого языка на любой, для краткости именуемый «коммуникатором»1.
Услышав это, детвора дружно бросила влажные тряпки и уставилась на источник звука.
Первой пришла в себя Маша:
— Это кто сейчас сказал? Комунни, ты это чьи слова на человеческий язык перевёл?
— Мои, конечно, — еле слышно пробормотал прибор.
— Мои — это чьи? И почему ты бормочешь? А ведь вчера вечером твой аккумулятор до девяносто девяти процентов подзарядил.
— Заряд вашего прибора — совершенно ни при чём, это, во-первых, а во-вторых, голос у меня тихий, потому что вы меня уже целую неделю забываете, водой напоить, то есть по попросту, полить.
Сообразив, что с ними разговаривает одно из трёх растений стоя́щих на подоконники, стали пристально приглядываться к каждому.
— Вместо того, чтобы на меня и моих соседей пялиться, сходили бы на кухню и принесли долгожданную влагу. Что в Африке, с неба дождя не дождёшься, что здесь у людей для бедного Алое кружку простой воды не выпросишь! Экие вы, двуногие недогадливые и непонятливые!
Алое
Услышав эти слова, Егорка умчался на кухню за водой, а Маша, почему-то взяла и обиделась:
— Будешь на людей ругаться, позову нашего кота Рамзеса, и он за нас заступится, и тебя… покусает!
— Тогда мы, растения, защищаясь его… просто… отравим! — вступила в разговор соседка Алое — серебристая акация или попросту — Мимоза. Мои африканские родственники, большие акации, растущие в прериях всегда так, поступают. Чувствуют, когда их… сильно... едят, и борются с поеданием. Для начала выращивают колючки, для некоторых животных они, конечно, непреодолимая преграда, а вот для жирафов — нет! Эти великаны имеют такие губы и язык, что им любые шипы нипочём. Вот и приходится моим бедны сородичам их немного…того, потравить! Акации же не могут вытащить свои корни и удрать куда подальше, да и глаз у нас тоже нет. Однако многие растения, чувствуют, что ими начинают питаться, причём обильно! И только тогда они начинают защищаться как могут! Начинают вырабатывать, то вещество, о котором здесь говорилось раньше. Закачивают это спасительную «гадость» в свои листья.
Серебристая акация или мимоза
И если это длинношеее существо не съест слишком много, то не погибнет, только получит хороший урок на всю свою оставшуюся жирафью жизнь.
Ну а обжоре… В общем, тогда уже его сородичи будут учиться на его смертельной ошибке. Пятнистые великаны быстро сообразят, что растения уже передали по воздуху пахучую информацию о нашествии поедальщиков и пойдут дальше, к тем нашим бедняжкам, до которых ветер ещё не донёс информацию о нашествии травоядных.
***
Дети, дружно почесав свои затылки, молча перешли к другому окну, на котором в горшках росли несколько декоративных елей — Коника.
Коника
— Ну, этим-то везёт, они в северном полушарии растут, там жирафы не водятся. А всякие волки, да лисы, — хищники, этими колючками не питаются, — нарушила молчание девочка, поворачивая горшок с растением и прикидывая, как избавить его от пыли.
— Зато у моих сородичей, растущих там на воле, другая беда. Пострашнее, чем какие-то бродячие великаны. Сегодня придут, а завтра — нет. Расти себе спокойненько, да нежься в лучах жаркого солнышка, — пропищал «коммуникатор», переводя слова Коники.
— Ой, — воскликнула Маша и отдёрнула руку от колючки.
— Ну, я понимаю, для африканских акаций всякие там шипы нужны, от зверей защищаться, а вам-то они зачем? — Егор забрал у сестры горшок и аккуратно поставил его на место.
— Чтобы снег на нас не задерживался, а быстренько падал на землю, — пропищало растение.
— А вот и не правда. Мы с дедушкой и бабушкой много раз были зимой в лесу, и там все ваши родственники ёлки и пихты стоят в снегу по самую макушку!
Произнеся это, Маша даже показала Конике кончик языка.
— Да, девочка, ты права. Стоят, но лишь до той поры, пока снега на их ветках не становится так много, что может их сломать, и тогда мои родственники их просто с себя стряхивают! Кстати, лиственные деревья так не умеют, поэтому частенько ломаются после сильного снегопада. И это ещё не все хитрости у нас, хвойных растений. Мы научились заполнять наши клетки водой с сахаром! И такая смесь может замёрзнуть, если температура будет совсем уж низкая!
Маленькая ель ещё что-то рассказывала, но детвора её не слушала, потому что «коммуникатор» заговорил басом, переводя на человеческий язык слова растущего в большой кадке баобаба — Адениума:
— Надо же! Обнаглели вконец! Воду они, видите ли, стряхивают с себя!
Адениум
А вот мы - баобабы её в себе храним! Мои сородичи на острове Мадагаскар, — это целые живые цистерны. Тридцать метров в высоту и столько же в обхвате! Вы, люди, тоже хороши. В недалёком прошлом делали в моих родственниках свои магазины и даже тьфу, слово-то какое противное — тюрьмы!
— Но как!
— Да, как вам удаётся столько её накопить?
— Ведь там же Африка.
— Жара! - перебивая друг друга, загалдели дети.
— Исключительно в сезон дождей, — ответил Адениум, и ребятам на миг показалось, что он от гордости за своих сородичей поднял вверх свои ветки! — полторы тысячи наполненных доверху ваших человеческих ванн! В сезон дождей впитываем в себя столько воды, сколько можем. Вот и приходится расти и вверх, и вширь!
— Но, наверное, многие животные не прочь в засуху воспользоваться вашими запасами, — Егор сбегал в детскую комнату и принеся оттуда увеличительное стекло, стал внимательно рассматривать кору растения.
— Она у нас, баобабов, настолько прочная, что вы, люди, из неё делаете: верёвки, бумагу и даже(!) одежду! И ещё…
Что именно ещё, не дал ему сказать любимый бабушкин кактус — Опунция Консолея, завопивший что есть мочи:
— Подумаешь, воду они в себя закачивают, тоннами! А мы - кактусы, чем хуже? И на жаре растём, и наши листья в острые колючки вынуждены переделать, чтобы от всяких грызунов обороняться, и восковым налётом всё тело покрывать, дабы влагу внутри себя запечатать, и поры, которыми мы дышим, вынуждены целыми днями закрытыми держать и открываем их только ночью, когда накопленная влага не так сильно испаряется!
Опунция Консолея
***
Светодиоды «Коммуникатора» стали переливаться всеми цветами радуги, сигнализируя о том, что вмонтированный в прибор мощный процессор не успевает обрабатывать всю, поступающую со всех сторон, информацию.
Но Маше и Егорке уже было не до них, ибо, аккуратно вытерев о коврик калоши, в кабинет их деда прошмыгнул странный гость, облачённый в длинный плащ, из-под которого выглядывал кусочек ярко-рыжего хвоста!
Продолжение следует.
