Алик смотрел перед собой, курил, время от времени наполнял стопку водкой, и, не закусывая, выпивал. И говорил-говорил. Михаил боялся его спугнуть: не каждый день тебе рассказывают о сценарии судьбы, который чудом обошел стороной. Под горькую исповедь Алика в памяти Михаила промелькнула история отношений с его бывшей возлюбленной, ставшей женой Алика, к тому времени уже тоже бывшей…
Миша познакомился с Вегой в студенческой агитбригаде. Ездили в подшефную деревню. Выступили неплохо, домой приехали уже в темноте. Миша решил проводить Вегу до институтской общаги. Там, усевшись прямо на ступеньки коридора, разговорились и… не заметили, что стало светать. Через день опять зашел, потом еще и еще, и не приметил, как его стало неодолимо тянуть к ней. «Виновата весна, весна...»
Они учились на одном факультете, Вега – двумя курсами младше. Изредка Михаил видел Вегу с ребятами из института, отмечая с каким интересом они на нее смотрят. И не очень понимал почему - cамая обыкновенная девчонка. Пока не сошелся поближе. Была в ее манере общения наедине одна незаметная со стороны деталь: Вега широко распахивала глаза и смотрела в упор, не отрываясь. Миша потом узнал этот взгляд, увидев его со стороны: цыганка Рада в фильме «Табор уходит в небо», остановила им несущихся на нее лошадей, только глаза у Веги были голубые.
Хотя думать тогда ему приходилось о многом: предстояли последний пятый курс, защита диплома и госраспределение. Желание связать судьбу с Вегой Михаил обозначил быстро — она такой перспективы не исключила, и он воодушевился.
Тревожило одно: в гости к Веге постоянно заходил ее однокурсник Алик. «Просто друг» — заверила она. Он был старше Миши на два года, высокий, здоровый, в случае махача шансов у Миши бы не было. Но они вместе работали в комитете комсомола: два «партайгеноссе» должны были быть выше этого. Словом, соперник Мише достался достойный, хоть и представленный Вегой «просто другом». Но, скорее всего, он и сам был представлен Алику так же. Вега умело держала в тонусе обоих. Как это у нее это получалось, ведь она была еще совсем юна, непонятно. Природные способности?
Вскоре у Мише появился шанс «уйти в отрыв» в отношениях с Вегой: летнюю практику Алик проходил в другом городе. Лето выдалось жарким, Мишу сводили с ума ее распущенные волосы, легкий сарафанчик и волнующий запах молодого, разогретого щедрым теплом тела. Он надеялся, что в самое ближайшее время его страсть покорит сердце Веги. Тщетно. Казалось бы, дай ты парню отбой! Но, видимо, дураки для того и созданы, чтоб ими пользоваться, поскольку «дурак» и «по уши влюбленный» — по сути, одно и то же.
Имелись ли у Веги недостатки? Конечно. Обожание всё же не смогло ослепить Михаила. Она была капризной, постоянно на что-то жаловалась, вспоминая мамочку. Вегу отличали гордыня и высокомерие, она не рукодельничала, больше предпочитая валяться на общежитской койке.
Между тем, близился приезд с практики Алика, необходимо было срочно форсировать события. В комнате Веги оставалась только одна соседка — одногруппница Лена, в тот день она куда-то уехала. За окном догорал июльский денёк, воздух был напоен ароматом цветущих лип. Свет Миша с Вегой не включали, молча наблюдая, как набухает на полу и стене широкая лунная полоса, ее отражение окрашивало их лики в мягкие иконописные цвета.
Пауза затягивалась. Наконец Миша еле слышно молвил:
— Поздно уже… - но вместо привычного «я пойду...», неожиданно для себя добавил. - Я останусь у тебя?
Он испугался сказанного, в висках застучало. Однако ответ Веги был нейтральным:
— Оставайся, если хочешь. Две койки свободные.
Миша пожалел, что так внезапно осмелел, но ты же любишь и хочешь жениться на ней! Он взял ее на руки, посадил себе на колени — сердце выскакивало у него из горла. Расстегнул на халатике одну пуговицу, вторую и, дрожа, припал губами к ее ключице... Поднял глаза и обжегся об ее взгляд. Веги, схватив рукой оба лацкана халатика, прошептала:
— Прошу тебя, не надо…
— Да-да, конечно, извини…
Лежа на койке, Миша ругал себя: «Слабак! Чмо! Ссыкун!..» Проснулся, словно от толчка. За окном светало. Вега глубоко спала, ее светлые волосы разметались по подушке — он залюбовался ею... Оделся и, неслышно затворив за собой дверь, вышел.
М-да... Как вести себя в такой ситуации, что полагается говорить? И ведь не спросишь ни у кого, такие тонкие вещи должны дойти до тебя сами. Интересно, как бы повел себя в подобной ситуации Алик? А, может, уже и «повел»? С того дня эта мысль-заноза — было между ними «что-то» или нет — стала постоянно одолевать Михаила. Он же твердо решил для себя: всё после свадьбы. Так принято.
Настал момент знакомства Веги с родителями Михаила. Мама внимательно наблюдала — как она ест, как говорит, но по глазам угадывалось: Вега ей не глянулась. Проводив ее, Миша в нетерпении вопросил: «Ну, как, как?!». Мама пожала плечами, но, щадя самолюбие сына, сказала что-то нейтральное.
Не понравилась Вега и другу детства Феде. Но он был более категоричен: «Да ну, крутит тобой, как хочет, а ты ведёшься — смотреть противно!» Миша выдал эмоциональную отповедь, мол, ты ничего не понимаешь, но Федя лишь ухмыльнулся.
Михаил не раз безуспешно приглашал Вегу на дачу - летний домик в одну комнату с верандой на трех сотках у реки. Договорился с родителями, если что, дадут возможность побыть вдвоем, если Вега согласится поехать.
Наконец она согласилась. Помня свой недавний неумелый «съём», Миша клятвенно заверил, что новых попыток не повторится. День приезда прошел чудесно: они сходили искупаться, наелись ягод, вечерком на веранде попили чай. Миша постелил Веге в комнате, сам лег на веранде.
Ночью похолодало. Михаил подошел к ее кровати и, ни слова не говоря, нырнул под одеяло. Причем сделал это настолько уверенно, чтоб не возникало сомнений: «договор о ненападении» незыблем. Вега действительно не спала от холода.
Под одним одеялом согрелись быстро. Хоть они и не были обнажены, он каждой клеточкой ощущал теплую плоть желанного человека, чувствовал аромат ее тела. Конечно, Миша возбудился, но полностью контролировал себя: слово пацана — крепче стали, хотя близость опьяняла. Тут возникла незадача: затекла рука. Стал возюкаться, пытаясь ею немного пошевелить. И тут услышал ее едва ощутимые постанывания — таких звуков он от Веги не слышал. Миша шевельнулся чуть сильнее, но предательски стрельнувшая пружина кровати немного как бы подтолкнула его к ней. Раздался ее протяжный, чуть с голосом стон. Он оторопел. Что это? Заманчивое предложение? А вдруг провокация, проверка на крепость обязательства не приставать - осуждающий взгляд широко распахнутых глаз мог ошпарить в любое мгновение.
— Согрелась? — шепнул Миша.
— Мгм, — не размыкая губ, ответила Вега.
Чуть коснувшись губами ее щеки, прошептал:
— Спи, любимая…
И повернувшись спиной, быстро уснул. Проснулся раньше и, пока Вега отходила ото сна, нарвал миску клубники, покормив ее по ягодке. Свежий сок окрашивал розовым цветом ее губки — и помады не надо.
Разбор «что за непонятный стон был ночью?» Михаил решил не проводить. Правда, долго мучил себя вопросом: стоило ли тогда сделать это?
Вскоре Вега уехала домой, на каникулы, он звонил ей через день.
В сентябре студентов отправили по колхозам. Однако пятикурсников от этой «повинности» освобождали. Миша скучал по Веге, часто писал, известив о намерении ее навестить. Ответ пришел очень быстро: она приказывала не приезжать! Червячок ревности стал беспощадно точить изнутри. Он не сомневался: причина требования не приезжать — мужик. Либо кто-то из местных ухарей, либо... соперник Алик. Михаил знал, что иногда студенты просили деканат разрешить ехать в колхоз не со своей группой.
И вот, с раннего утра Миша двинул путь. Добрался до деревни уже в сумерках. Группу Веги поселили в бревенчатом бараке-общежитии. Студенты встретили его радушно, вот только Веги нигде не было видно. Завидев Мишу, соседка по комнате Лена как-то вся съёжилась.
— Где? — спросил Миша.
— Её нет.
— Я уже понял. Где?
Лена молчала, опустив глаза.
— Где-е-е? Ленка, сколько раз спрашивать?!
— Пошла с деревенскими рассвет встречать у костра. — выдавила она из себя.
— Куда? — предчувствия Михаила оправдались.
— Куда-то в лес. Слушай, я ее предупреждала, что ты непременно примчишься! — заголосила Лена.
Сразу за деревней поднимался покрытый небольшим желтеющим лесом холм. Миша подумал, что заметит огонёк без труда: местность видна, как на ладони. Он не представлял, что станет делать после обнаружения встречающей рассвет компании. Радовало одно: Алика там нет. Ему ужасно хотелось сжечь ее взглядом. А там разберемся.
Миша ломился сквозь заросли, как бешеный медведь. Но вскоре выдохся, запал вышел, никого найти не удалось. Мокрый, тяжело дыша, поковылял к деревенской общаге. Лена ни о чем не спрашивала. Студенты выделили свободную койку, спал Миша как убитый. Засыпая, твердо решил: чуть рассветет, двину домой! Пошла она...
Но… с утра разоспался. Проснувшись, вышел на крыльцо — глядь, а там Вега на лавочке.
— Привет! Что расскажем? — клоунским голосом вопросил Миша.
— Привет… Ничего, — Вега была серьёзна. — Ты меня любишь, я тебя — нет. Сам понимаешь…
— Ни слова больше! Аривидерчи! - Он пошел собирать вещи.
Перед самым отбытием Лена все же показала ему деревенское увлечение Веги: краснощекий ухарь, прическа «под горшок» — ну, красаве́ц!
Миша решил: «Всё пройдет, пройдет и это. Уважай себя — пацан ты или нет!» Вега представлялась ему словно в лёгкой дымке, где-то в прошлом.
[justify]Началась учеба. Лекций на пятом курсе уже почти не было, всё было подчинено выполнению дипломной работы. А потому в институте Михаил почти не светился, в общагу тоже не заходил: с глаз долой,