В краю холодном, там, где от морозов звенит невозмутимо тишина, хожу-брожу и проливаю слёзы: ну, почему я до сих пор одна?
Замерзла очень. Хорошо бы выпить. Сейчас сорокоградусной бы мне… Кричу печальною болотной выпью, но голос тает в леса глубине.
Вдруг нос почуял слабый запах дыма. Я огляделась… Боже мой, изба! Чуть было я не проскочила мимо. Господь помог? А, может быть, судьба? И сквозь кусты, сквозь льдистые сугробы я продралась, и вот я у двери.
Кто здесь живёт? Не дай Бог, русофобы… - Эй, кто-нибудь! Избу-то отвори!
Открылась щель в двери, и голос сонный: - Кого в чертог мой занесло с утра?
И вышел дядя. Вид предпенсионный. А может, и на пенсию пора?
Как истукан стоял он на крылечке, не веря, видно, собственным глазам.
- Входи, голубушка, присядь у печки, не обессудь, что хаос и бедлам в моём давно неприбранном жилище. Хозяйка, бог судья ей, убегла… В Майами, мне сказали, счастье ищет.
Такие вот в лесу у нас дела…
И я зашла, и села я с ним рядом, и голову погладила его. Сказала: можно, наведу порядок? Начну с постели. Это ничего? Как можно спать на этом покрывале? Что у тебя хранится в сундуке?..
… Приятно вспомнить, как мы зажигали с "пенсионером" в этом бардаке…
|
