Новое письмо от Ваньки Жукова
Милый дедушка, Константин Макарыч! Пишу тебе письмо, потому что электронной почты у тебя нет, а ты продолжаешь шифроваться и всегда думаешь, что твой аккаунт взломают. Я с тобой согласен, тише будешь - дальше едешь!
И вот, я приехал, в плохом понимании слова! А к Рождеству, передал тебе посылку через верных людей, там тебе лет на 20 хватит "зелени", лишь бы ты меня не забывал. А находится твой Ванька далече от твоей деревни, тоже в деревне, и домик мой на сваях, почти как у тебя, не каменный. Называется он бунгало, с той лишь разницей, что течет в твоей деревне речка, а вокруг меня океан с голубой водичкой, чтоб я был здоров, чего и тебе желаю.
Знаю, что у вас в деревне есть все, электричество и дороги, газ и магазины, но меня задолбала цивилизация. И потому, смотрю я через темное окно на океан, и так мне хреново, что не передать - достали меня ананасы, киви, бананы и суп из черепах! А так хочется щей или каши с селедкой, что готов любые деньги отдать сегодня, потому, как ценить не умел, что было.
Стоит у меня на столе свечка, а возле нее бокал шампанского - я его ведрами пью, а хочется нашей водички из колодца. Да где ее взять, если к сваям бунгало привязан моя яхта и все в ней есть, а родниковой водички здесь днем с огнем не сыщешь.
Теперь о главном. Вспомнил, как читал Чехова, а там моего тезку по морде да селедкой били - теперь бьют меня, но ремнями, когда руки и ноги привязывают к кровати. И знаешь, кто бьет? Бабы бьют, дедушка, и я им за это деньги плачу - ремнями хлещут. А когда попросил, чтоб селедкой меня, да по мордасам, сказали, что после селедка руки воняют, и отказались.
Тоскую я дедушка за тобой, забери ты меня отсюда! Давеча меня отходила одна дамочка шпандырем и только за то, что я не признал в ее сынишке своего ребенка. А как я мог признать, если оставил после себя ораву детишек и не знаю, где они, и не помню, кто их мамки?
А ты, небось, все еще кормишь собачек Каштанку и Вьюна? Какие живучие собаки, небось на корма собачьи не присадил, вот они и живут.
Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога молить, увези меня отсюда, а то помру.
Меня засосала опасная трясина и жизнь моя вечная игра - так я могу описать свое положение, дорогой дедушка, почти тупик, из которого сам не вырвусь.
Я буду тебе табак тереть, богу молиться, а если что, то секи меня, как Сидорову козу. На этом табаке, мы с тобой столько бабла поднимем, что страшно подумать, куда девать будем? А там и водочку начнем разливать, потому как от Мартини уже тошнит, как и от всего, что здесь пьют.
Хотел бы к тебе на деревню пешком бежать, да сапогов нету - я здесь босяк. Можно сказать, сирота-сиротинушка, всеми забытый и женами брошенный, банкирами окруженный, и не знающий покоя. Хотел помолиться за мамку Пелагею, а тут и церкви нашей нету - одним словом остров, на котором живу, как хочу. Считай в изгнании.
Приезжай милый дедушка. Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то меня голые бабы одолели, и кушать страсть, как хочется, чего-то нашего, родного, деревенского. А скука такая от однообразия, что сказать нельзя, все плачу да горюю, как сливу залью - домой мне охота.
Остаюсь твой внук Иван Жуков, милый дедушка приезжай.
С уважением ко всем читателям Никита Антонович.
Студия "ПозитиFF"
Не знаю, зачем богатые люди, они же писатели, придумывали всякую ерунду, типа письма Ваники Жукова, но эти "шедевры" нас заставляли изучать в школе. А мы, будучи несмышленными, не просто изучали подобное - мы должны были сочувствовать Ваньке. Как и понимать - царизм, это наказание, а там и капитализм, который казался хищной акулой.
И вот, ушло в прошлое Советское время. А другое время, никак не поворачивается язык назвать капитализмом, потому что ориентиры потеряны - кто был никем, тот стал всем.
Возможно я ошибаюсь, потому что капитализму действительно не нужен простой Ванька Жуков. И кому он вообще нужен, для меня большая загадка, как и понимаю пятым чувством, что несчастные люди никому не нужны.
Но я не Чехов и не Горький, а потому, люблю сатиру и она мне придает сил. Как и образ Ваньки, постараюсь перенести в современность, слегка затронув смысл письма, адресованного дедушке Константин Макарычу.
