МАМА! НЕ ЧИТАЙ… Часть 14

ЛУЧИК МОЙ ЧЕРНОГЛАЗЫЙ!

Беременность в первые три месяца далась мне нелегко, но потом всё более-менее пришло в норму. У меня был маленький, аккуратнень-кий животик, выглядела я, видимо, неплохо, потому что на улице со мной то и дело пытались знакомиться мужчины… Я, хихикая, расстеги-вала плащик и показывала свое кругленькое пузико. Кавалеров почему-то как ветром сдувало. А я веселилась.
О плохом я уже упоминала: провести всю беременность в Москве – это не есть хорошо. Выхлопными газами мы с ребёночком надышались вдоволь. Как положено по КЗоТу, до седьмого месяца я работала, а по-том только и занималась лелеянием своей утробы. Каждый день часами слушала классическую музыку, чтобы приобщить моего зародыша к прекрасному. Месяца до шестого я даже танцевала. Дома, одна, под лю-бимые мелодии.
Мы часто встречались с Галочкой, и в два пуза отправлялись гу-лять, обсуждая свои беременные дела, но не забывая и мировые про-блемы. Такие умничающие пингвины с довольными мордами.
Помню тот октябрь незадолго до рождения дочери. Он был осо-бенно прекрасен! Не было дождей, деревья, точно по Пушкину, одеты «в багрец и золото». Солнце, синее-пресинее небо. Мир ждал мою до-ченьку и радовался.

Она родилась, моя ненаглядная девочка! Я смотрела на её личико и не могла поверить, что такую красавицу родила именно я. Это же чудо, а не ребёнок!
- Она у нас любимица! – говорила мне пожилая медсестра в роддо-ме, когда приносила детей на кормление. И хотя мне было неловко, что это слышат другие мамочки в палате, я просто раздувалась от гордости! Впрочем, разве это была неправда? Смугленькая, черноволосая, с ог-ромными чернющими глазищами, будто нарисованными высокими чер-ными бровками.
- А кто у нас папа? – удивленно спрашивал медперсонал, погляды-вая на меня. – Папа-то – русский или…?
М-да, в моем ребёнке много было чего-то такого… восточного, что ли? Слишком смугла, слишком черноволоса и черноглаза. Слишком яр-кая!
- Русский, - говорила я, немножко кривя душой. Ведь в моём абсо-лютно русском по паспорту муже было намешано явно несколько кро-вей, и одна из них точно татарская, что неудивительно в России. И по-чему-то в ребёночке чернявость очень сильно вылезла. Но это только её украсило.
Потом еще несколько лет моя дочка не могла «безнаказанно» прой-ти по улице: на неё всегда оглядывались, ей улыбались. Она была точно из рекламы детского питания, да еще с восточным оттенком. А если ещё учесть, что и нрава она была замечательного – весёлая, доброжелатель-ная, вечно сверкающая сахарными зубчиками в улыбке, восхищение ок-ружающих можно было понять.
В общем, я сошла с ума сразу, как только увидела её. Видимо, именно в тот момент произошел некий гормональный сдвиг, который, с одной стороны, превратил меня в маму, а с другой, увы, вызвал после-родовую депрессию.
Именно про эту депрессию я узнала через многие годы, причём, от врачей, которые уже вовсю лечили меня от «просто» депрессии. Они, врачи, вытянули всю информацию о моей жизни и объяснили, что со мной тогда происходило… На многолетнюю обычную депрессуху, ко-торой, как выяснилось, я страдала с детства, сверху улеглась ещё и по-слеродовая. Или можно так трактовать: имевшаяся уже в наличии де-прессия дала бурный рост, и одной из её веток стала «послеродовая».
Но тогда в 87-м ни я, никто вокруг ничего этого не знал и знать не хотел. А со мной стали происходить неприятные вещи... Страх за дочь стал настолько кошмарным, что иногда мне казалось, я не выдержу и выпрыгну из окна. Я боялась всего: микробов и вирусов, собак и кошек, просто злых людей. Казалось, весь мир ополчился против моей девочки, и моя задача – спасти её, уберечь от всеобщего заговора. Но разве равны мои силы злым силам всего света? И от этой неравной битвы я начинала сходить с ума…
А ко всему прочему скоро выяснилось, что у дочки проблемы со здоровьем. И серьёзные. Ей понадобилась помощь невропатолога. Но перед тем, как мы нашли хорошего врача, у нас успели побывать две «скорые». Алисе было плохо…
А меня изматывал мастит. Я лежала с температурой 40 и не могла поднять головы, впадая в беспамятство… Сквозь бред, озноб и адскую боль я слышала, как плачет моя девочка, но не было сил к ней подой-ти… А Шурик ушел куда-то… Боже, куда же он ушел? Ах, да! Он же побежал в телефон-автомат вызывать мне «скорую». Это была третья «скорая» в нашем доме за один месяц, теперь уже для меня. Наверно, и этот ужасный период не пошёл на пользу моему мозгу…
К счастью, врач для дочки был вскоре найден. Алису начали ус-пешно лечить, правда, с оговоркой, что полного выздоровления, воз-можно, ждать придется долго, а последствия болезни могут сказаться и позже… К счастью, мы вытащили Алису из болезни, и вроде как без по-следствий (тьфу, тьфу, тьфу!). Но лечение длилось больше года. Дома, три раза в день, точно по часам, я давала ей лекарства: капала их в ро-тик, строго отмеряя количество, ни капелькой больше, ни капелькой меньше. Каждый день, по три раза… И тихонько «сбрендивала» от страха. И от чувства вины.
Оно, это чувство, душило меня, как удав. Я была убеждена, что всё происходит с дочкой по моей вине: я что-то делала не так, где-то ошиб-лась. Одним из проявлений её болезни было то, что она вроде как сосала грудь во время кормления, но молоко не высасывала: у нее не было сил, она уставала сразу и моментально засыпала. И ничего в результате не ела. Через полчаса девочка просыпалась и начинала кричать.
- Газики! – говорили все вокруг и советовали укропную водичку. Кто ж мог понять, что ребенок просто голодный!
Когда это выяснилось, я полдня рыдала. Боже, моя деточка всё это время плакала от голода, а я не знала! От ужаса осознания этого я са-мым натуральным образом рвала на себе волосы, била себя по щекам, ненавидела себя, как самого злейшего врага! И долго не могла успоко-иться…
Однажды, когда Алисе был уже почти год, мы о чём-то в очеред-ной раз поспорили с мамой. Ей-богу, не помню, по какому поводу, ибо он был ничтожен и не имел никакого отношения к ребенку. Но мама имела привычку в любом споре принимать бойцовскую стойку и бить ниже пояса, наверняка, в самое больное место:
- Что ты можешь понимать? Вот, к примеру, какая ты мать? У тебя грудной ребенок от голода орал, а ты даже не понимала этого! Тоже мне – мать…
Лучше бы она меня ударила ногой. Или сразу убила. Я аж задохну-лась от этого «аргумента». И замолчала. Долго еще у меня не было сил ни спорить, ни разговаривать с ней вообще.
Уже после мне пришло в голову, что я могла ей ответить адекват-ным укором. Ведь она, опытная мать двоих детей, дважды бабушка то-же не догадалась, отчего её внучка плачет после кормления? Разве не она советовала укропную воду? И не она ли твердила о том, что не надо брать ребенка на руки, когда он кричит: покричит, мол, и успокоится, а к рукам нельзя приучать. Так что, не тебе, мама, было упрекать меня за медицинское невежество!

…Когда-то одна простая женщина поведала мне незатейливую мудрость:
- В ссорах с близкими никогда нельзя говорить слова, после кото-рых нет хода назад.
Так вот, моя мама в любом споре умудрялась сказать «последние» слова, после которых становилось непонятно, как дальше с ней общать-ся, как существовать вместе:
«Ты – ужасный, конченый человек»;
«Ты мне больше не дочь (не внучка)»;
«Я от тебя отказываюсь»;
«Я разочарована в тебе совершенно»;
«Ты навсегда потеряла моё уважение».
В общем, «без права переписки». И никогда она не слышала от ме-ня, да, по-моему, и ни от кого, в свой адрес ничего похожего. Потом она как-то легко выходила из ситуаций, будто ничего и не было. Для нее любое выражение было лишь фигурой речи. А я и потом моя дочь долго отряхивались от грязи, зализывали раны и не могли забыть «последних слов», после которых, по идее, нет хода назад. И ведь все эти вербаль-ные удары под дых мы получали очень часто по совершенно ничтож-ным поводам! А мама выходила из спора с гордо поднятой головой и с чувством удовлетворения от мук поверженных врагов. Очевидно, она всегда руководствовалась христианской идеей, что враги человека – ближние его.


ДОМАШНИЙ ГУРУ

Тем временем, популярность писательницы Галины Щербаковой росла. Выходили новые книги, критика уже была благосклонна (пришли новые времена). Книги, с моей точки зрения, на самом деле были очень даже неплохие. Тогда они мне нравились, я считала маму талантливой писательницей. Что у неё действительно было, так это талант… Писа-тельский, я имею в виду.
Количество «припадающих», естественно, тоже росло. При этом куда-то пропали многие старые знакомые… Родственники – кровные и «по закону» - всё почтительней относились к маме, ведь её фамилия мелькала то и дело в прессе, у неё брали интервью, а пару-тройку раз она даже «засветилась» на телевидении. А, всем известно, что мелькать в «ящике» – это настоящая слава. Во имя такой славы люди толпами осаждают телестудии, чтобы хоть на миг попасть на всеобщее обозре-ние. А маму показывают «за так», вопросы задают с почтением, микро-фон не отнимают и пинками от камеры не гонят. Значит, она человек большо-ой, важный, «где-то» главный…
Чаще и чаще родные-знакомые обращались к матери за конкрет-ными советами: как поступить в той или иной ситуации, как воспиты-вать ребёнка, к какому врачу обратиться… Или просто: как жить? Мама с удовольствием во всех принимала участие, давала советы, учила, как жить. Ей прямо в глаза говорили:
- Вы такая умная! Научите…
У мамы были два варианта реакции на то, что она «умная», в зави-симости, наверное, от настроения.
- Да какая я умная! – горестный вздох, печальные глаза, подерну-тые слезой, скорбная складка у губ. – Я ничего в этой жизни не пони-маю…
Или:
- Ну, что ж… Спасибо, конечно. А вообще, каждый человек и мо-жет, и должен развиваться, умнеть. Это ведь так просто! Надо много чи-тать, слушать умных людей, а главное – распахнуть свои мозги знани-ям!

Знания… Вещь, с моей точки зрения, безусловно, ценная. Но имен-но знания, а не набор объема информации, складываемой навалом. Ина-че люди, ратующие за знания, могут верить в «астрал» и «ментал», зе-лёных человечков, «барабашек», «энергетику» (не ту, которая имеет от-ношение к электричеству, а инфернальную), «заряженную» воду и про-чую лабуду. Увы, мои начитанные сверх всякой меры мама и папа в этом смысле самые «передовые» товарищи: они с охотой подхватывают и несут в народ любое модное мракобесие. Иногда мне кажется, что они не освоили объём знаний даже средней школы.
Вспомнила давнюю смешную историю… Дело было году в 83-м, наверное. Однажды родители дали «площадку» в своей квартире для лекций одного шарлатана – «специалиста по тарелочкам». Специалист часа два сверлил публике мозги (собралось человек пятнадцать, не меньше) историями контактов с «зелеными человечками» с серьезными «научными» комментариями, демонстрировал «правдивые» фотогра-фии. Мама с этим типом дружила… Сильно позже она призналась, что прямо перед «лекцией» друг заявил: мероприятие платное – 25 рублей с рыла. Времени предупредить всех приглашённых уже не было, да и не-ловко маме было это делать. Поэтому они с папой заплатили за всех. Ведь оно того стоило: речь шла о Просвещении, ни больше, ни меньше.
Распахните мозг знаниям, граждане припадающие!
И совсем уж