Через шесть дней, после описанных событий, Вячеслав с Шерон снова пошли на прием к психотерапевту.
- А, заходите! Я как раз собирался провести с вами небольшой интеллектуальный тест. – обрадовался врач, показывая на стулья перед своим столом, предлагая сесть и Вячеславу, и Шерон. – Это даже не тест, а обычная беседа. Возможно, в разговоре, мы сможем продвинуться вперед. Итак, для начала, как вы осваиваетесь в мире? С какими трудностями сталкиваетесь? Как ориентируетесь в городе? Готовите себе еду сами?
- Трудностей все меньше. – ответила Шерон. – Вроде бы осваиваюсь. В городе ориентируюсь уже нормально. Еду чаще готовит Вячеслав. Он, как оказалось, прекрасный повар. Мешает только эта черная пустота, когда я мысленно оглядываюсь назад, в свое прошлое. Там нет ничего. Меня это сильно пугает.
- Хорошо. А как у вас дело с математикой? Можете сложить пять плюс два?
- Будет семь. – проговорила Шерон.
- А шесть умножить на восемь?
- Сорок восемь.
- А три тысячи пятьсот семьдесят разделить на семнадцать?
- Двести десять.
- И как вы это сосчитали?
- Я не знаю. Ответ сам приходит в голову. Я неправильно сказала?
- Вот именно, что правильно. Это у меня один такой вопрос заранее для всех заготовлен. На этом, обычно, все останавливаются. – проговорил врач, открывая свой ящик письменного стола и доставая оттуда калькулятор. – Давайте-ка тогда проверим глубину ваших математических способностей. Я буду на калькуляторе, если не возражаете. Итак, сколько будет девяносто один умножить на сорок пять?
- Четыре тысячи девяносто пять.
- Да, верно… А шестьсот восемьдесят семь умножить на двести тринадцать?
- Будет сто сорок шесть тысяч триста тридцать один.
- А шестьсот двадцать восемь тысяч триста четыре разделить на восемьсот пятьдесят шесть?
- Семьсот тридцать четыре. – быстро проговорила Шерон.
- Фууу! – вздохнул врач. – Вы так быстро отвечаете. Такое ощущение, что вы не считаете, а у вас в голове калькулятор. Ладно. О математических ваших способностях мы представление получили. А можете сказать, скажем, кто такой Иммануил Кант?
- Немецкий философ. – тут же ответила Шерон.
- И в чем он философствовал?
- Я не знаю.
- Не знаете, или не читали?
- Я не знаю, читала я его, или нет.
- Ладно. А кто тогда Иван Петрович Павлов?
- Разработал учение о высшей нервной деятельности. Ввел термин «условный рефлекс».
- Еще что-то о нем можете сказать?
- Нет, ничего.
- Ладно. Можете назвать нашу столицу?
- Москва. Во франции – Париж, в Британии – Лондон, в Германии – Берлин, в Италии – Рим, в Японии – Токио, в США – Вашингтон, в Канаде – Оттава.
- Ну, а посложнее что-нибудь. Скажем, столица Мальты? – спросил врач.
- Валлетта. – тут же ответила Шерон.
- Да, верно. А других я и сам не знаю. – чуть виновато улыбнулся врач. – И это тоже у вас в голове появляется само?
- Да. – согласилась Шерон.
- А что вы знаете о медицине?
- Ничего.
- А о химии, физике, космосе?
- Нет. Ничего. – чуть смущенно ответила Шерон.
- А то, что в розетке живет электричество, вы знаете?
- В розетке никто не живет. В розетке имеется напряжение.
- Я бы уточнил, что в розетке находится электрический ток. – попробовал поправить врач.
- Ток существует в замкнутой цепи. Если контакты в розетке чем-то замкнуть, или подключить какое-то потребляющее устройство: телевизор, или утюг - то действительно появится электрический ток. А так там напряжение.
- Хм. А я почему-то всегда был уверен, что в розетке ток. – удивился врач. – Ладно, поверим сейчас вам. Хотя, я потом перепроверю. И значит, вы по-прежнему работаете продавцом одежды?
- Да.
- И как, получается? Работа нравится?
- Да, всё нормально. – согласилась Шерон.
- Тогда на сегодня вот всё. Лекарство продолжайте принимать. Придете теперь не раньше, чем через месяц.
+++++++++++
После девяти вечера Шерон шла с работы домой одна. Неожиданно впереди ее внимание привлекла какая-то возня троих мужчин, неподалеку от крыльца продуктового магазина. Похоже у мужчин было выпито. По крайней мере, у двоих, и они довольно зло третировали третьего, грубо его толкали, произносили злые фразы, что он нехороший человек, и чтобы он немедленно уходил, а потом и вовсе попробовали его ударить. К этому времени Шерон практически поравнялась с ними.
- Эй, ну-ка прекратили! – сказала она приказным требовательным тоном.
- А это кто тут чего пропищал? – послышалось в ответ пьяное изречение. – Слышь ты, птичка-невеличка, порхай отсюда к своему папочке, иначе мы тебе сейчас прическу распушим, и перышки повыдергиваем!
- Да, повыдергиваем. – согласился второй агрессивный мужчина.
- Девушка, не связывайтесь с ними. У них не все дома. – испуганно предупредил третий.
- Поняла, кукла крашеная? Проваливай отсюда! – опять проговорил первый.
- Крути педали, пока не дали! – противно заулыбался второй ртом, в котором отсутствовало несколько зубов.
- Вы хулиганы? – спросила Шерон.
- Ооо! Ты нас слишком низко оцениваешь, деточка! Мы достопочтенные бандиты! Мы держим под контролем весь этот район! И еще соседние квартал-лы!
- И соседние кварталы. – поддакнул второй.
- Все, кто проходит мимо, обязаны платить нам налог.
- Налог? – удивилась Шерон.
- Да – налог.
- А за что?
- Ну, как за что? За свою безопасность.
- За безопасность от кого? – не поняла Шерон.
- От нас, девушка! От нас! Давай деньги, или мы сейчас тебе…
Мужчина попробовал взять Шерон за руку, а второй тоже сделал неприятное лицо, закусил губу, и начал наступать, с явно недобрыми намерениями.
В мгновение ока оба новоявленных бандита получили от маленькой Шерон по несколько хороших тумаков, и развалились от нее в разные стороны, а потом шустро вскочили на ноги, и не сговариваясь, прихрамывая, бросились наутек. А тот, которого они до этого обижали, стоял, приоткрыв рот от удивления, и смотрел не моргая. А Шерон спокойно пошла дальше.
++++++++++
Через несколько секунд спасенный мужчина очнулся от шока, и побежал за Шерон.
- Постойте! Погодите! – попросил он. Шерон остановилась и оглянулась. – Погодите, я хотел спросить, а как вы это сделали?
На его лице было изображено искреннее изумление.
- Нет, просто они меня сами позвали третьим. Я им отдал свои деньги. Они купили беленькую. Но, когда я им начал читать свои стихи, они меня почему-то начали бить, а выпить не дали. Вы понимаете, я поэт! Я гений! Я не могу не писать и не могу не читать свои стихи. Причем, несмотря на классовые, религиозные, возрастные и половые различия, меня почему-то всегда начинают за них бить! А стихи мои, как песня! Это же игра интеллекта, музыка самой музы! Вот послушайте: « О, да! Я гений, гений, гений! Я гений чистой красоты! Пишу без устали, без лени, но, вот с деньгами, блин, кранты!». Или, вот еще: «У женщин дивная улыбка, и этот вызов от бедра, нам на двоих всего б пол литра, и можно с каждой, до утра!»
Продолжение следует
|
