Реальность нереальности иной раз сто очков вперёд по части сюрреализма даст.
Павел Корнев.
В качестве последнего суеверия, печального остатка мифа о творении, западная культура сохранила легенду о суверенности творчества художника.
Макс Эрнст.
Все образованные и не очень слышали о так называемом «авторском кино», «независимом кино», оно же жанр артхаус. Он всегда сочетает в себе абсурдизм и скрытую или явную сатиру на что-то, о чём нельзя говорить прямо. Эта скрытность и сама сатира появились в эпоху разных политических репрессий и сохранилась во всём мире.
Журналы, такие, как закрывшиеся по исчерпанию полезностии«Крокодил», «Сатирикон», «Фитиль», песни так называемого русского рока во главе с БГ и в меньшей степени группой «АлисА» - примеры подобной «сатиры под радарами». В Перестройку после падения «железного занавеса» влияние такого «артхауса» стало на короткое время лишь больше, и под него стали маскировать свои поделки откровенные «чернушники» типа Светланы Басковой и мене известных «детей девяностых». Дело в «психологической инерции», поколение эпохи «занавеса» продолжило применять приёмы тех лет даже после того, как «поезд в огне» в лице СССР таки «сгорел».
Однако есть второе дно во всей компании «диссидентов». Менее приятное и всеми силами скрываемое всеми. Дело в том, что такие «бунтари» становятся известными через явную рекламу, а реально оппозиционных запрещают, про них слышат лишь немногие. Значит, авторское кино и артхаус - это типовой «бунт на коленях», инструмент сбора в одну кучу недовольных режимом, «размагничивания» их посредством специально сделанной для них субкультуры.
Сказки в духе «случайно нашли забытое и дали вторую жизнь» - сказки и есть. Реально же сняли с полки агитку нужного типа и спокойно применили по назначению, а ореол «забытого» и «запрещённого» - приманка для «бунтарей». Как и образ «сидельца», «мученика» - когда распространяются легенды о якобы репрессированных родственниках или отсидке самого «бунтаря». Пример: поляк и родоначальник русского шансона Вова Высоцкий не сидел в тюрьме ни дня, но большинство было уверено, что он сидел. Естественно, по «злобе режима», кто ж, кроме злобного упыря, такого обаяшку посмеет тронуть хоть пальцем?
Такая публика всегда уважает персонажей типа Остапа Бендера и прочих обаятельных злодеев, диссидентов, сидельцев времён репрессий, - они же пострадали от «кровавого режима»! Игнорируя, а при первом удобном случае и вовсе обеляя их, преуменьшая нелицеприятные деяния. Героя рисуют максимально обаятельным, голос у него сочный и красивый, глаза горящие и большие, взор наглый. Он жгучий брюнет или не менее жгучий шатен, хотя с 2010-х рыжие появились. Всегда у «героя» будут усики модные, как было принято в СССР изображать подобных, или «гейская» бородка, как с 2000-х заведено стало. Если персонаж трагически погиб или тяжело пострадал от «кровавого тирана», то у «бунтарей» он мгновенно становится идолом и знаменем, которое они гордо поднимают против Системы. С которой при всём этом не гнушаются получать все блага и деньги.
То есть, все составляющие образа героя диссидентов - сочный голос, поведение гопника, огненные большие глаза, трагически умер или пострадал от «злого режима» - в наличии почти всегда.
Приведу прямой пример такого обеления. Кулаки, казаки и белогвардейцы для «диссидентов» всегда - мученики, святые люди. Изображаются они реальными мачо, глядя которым в глаза, любой «плохиш» понимает своё полное ничтожество на их фоне. Кровавую вакханалию «беляков» на Дальнем Востоке и в Сибири, когда было уничтожено более 26 миллионов человек, а саму Сибирь и Дальний Восток кокаинист Колчак и ему подобные едва не сдали иностранцам, стыдливо умалчивают. Как и мироедство бедненьких «честных трудяг» кулаков.
Не упоминают и адскую тиранию казаков по отношению ко всем остальным в станицах, и их нежелание жениться на русских с жёсткой мотивацией «кровь свободного казака кровью русского раба никогда разбавляться не будет!». К слову, именно с немцами и поляками казара наиболее охотно сотрудничала во все времена. В 1918-м году атаман Краснов создал на месте Донского Края «независимую», а на деле пронемецкую республику Казакию! Со своими законами, жёстким общественно-правовым разделением на «казаков» и «граждан». А потом Краснов вовсю сотрудничал с Гитлером, как и основатель белого движения, всеми забытый Шульгин. Почему забыт? Он же огненного взгляда не имел, не пострадал трагически, не умер, не был бит и умер своей смертью. Официально помилованный врагом СССР Хрущёвым и жившим на повышенную пенсию свободно, без косых взглядов, среди ему подобных предателей. Вот незадача, мучеником не стал, потому и не стал знаменем для «диссидентов»!
Вот такие «герои» у всех «бунтарей» артхаусного разлива, но при их реальной власти вся «белая» интеллигенция, максимум, сапоги чистит. Последнее замалчивается по политическим мотивам. Каждый из них думает, что лично будет «на коне», если вовремя - ключевое слово! - прилепится к «правильному» богатому и властному человеку. То, что такому «хозяину» никаких подпевалы не нужны и отвратительны, он не думает никогда.
Теперь о творчестве в духе «артхауса». Оно такое же, как все-все его творцы: серое по гамме и духу, низкопробное в художественном смысле, карикатурное, а банально-деградантские и устаревшие идеи показывает как высшее откровение, доступное лишь избранным. Нагадить под чужой картиной и выдать за свою - такая логика всего «независимого кино». Артхаус с шумом «испражняется» на творчество прошлого, глумясь над ним и его идейным посылом, не создавая ничего нового. Карикатурно изображает текущую политическую действительность, ради чего и появился изначально.
По сути, «артхаусник» делает следующее: превращает идола в персонажа для максимально неприличных и «сортирных» карикатур, анекдотов, и эти анекдоты подаёт под оболочкой кино, литературы. «Испражниться» на живых и при власти он боится, поэтому всячески лижет им задницы, высмеивая максимально скрытно, а чаще высмеивая именно врагов текущего режима. Тема наркотиков показывается часто, а источником идей для многих сцен называют наркотики. То часто спрашивают при просмотре артхауса: «Вопрос, что курил автор?».
Презрение к своей родине и «испражнение» на память и дела предков с превознесением всего иностранного - неизменный спутник «бунтарей». И создание образа неприкосновенных иностранцев с нередким фактическим родством с ними - тоже.
Я продемонстрирую эти «высокие» принципы на двух фильмах, максимально собравших все образы большей части «диссидентов» и «независимых». Первый, фильм Светланы Басковой, «Кокки, бегущий доктор» (1998). Второй, мультфильм проамериканской студии «Pilot», «Ветер вдоль берега (2004).
Начну с Кокки. Уже название фильма намекает на кокаин. Кокки в исполнении Пахомова - тоже знаковая фигура и после следующего за «Кокки» фильма «Зелёный слоник!» имя нарицательное! Он у ленте постоянно ведёт себя, как наркоман и шизофреник на стадии деградации личности. Так же точно ведут себя и его коллеги: голыми блюют, бухают, ржут, машут срамными и «вислыми» частями тела. В конце фильма Кокки - БОМЖ, просящий подаяние на немецком (!) языке, которому все вместо подаяния в подставленную шапку блюют волосами.
Спросите, какая же в этом идиотизме «повесточка» может быть? Слушайте внимательно. Немецкий язык был для советских диссидентов и интеллигентов в целом «языком хозяев». Многие из них были с немцами в родстве, так что «настоящие люди» были для них по ту сторону границы, «там». В 1990-е годы НИИ и государственные больницы, детские сады и прочие учреждения закрывались из-за разрушительного курса как «нерентабельные», и этот фильм в этом русле показывает врачей и сотрудников НИИ, интеллигенцию, как дебилов и наркоманов, что должно настроить против них и широкую публику. А сама «артхаусность» должна привлечь к этой идее «бунтарей», два в одном!
Прославление сатанизма и аллюзии на Перестройку с её ужасами, которые интеллигенция не предполагали, также имеется без приукрас:
Огромный мужчина, красивый и приветливый, стоит передо мной, он излучает сияние, но я знаю, что это дьявол.
— Всё кончено, всё уже кончено! Жалкие грешники потеряли этот прекрасный ад! — говорит он с негодованием и болью, потом садится и рассказывает мне историю, известную ему одному.
— Когда земля и небо были медвяного цвета, дьявол победил бога и обрёл великую власть, которой подчинились все и вся. Он завладел небесным царством, завладел миром людей, завладел адом. Потом прибыл в преисподнюю, уселся в самом центре её, изучая яркое сияние, и принялся разглядывать грешников.
Ад давно уже пребывал в запустении: деревья-мечи утратили былой блеск; кипящее масло уже не било ключом; над гигантским костром лишь иногда вился сизый дымок; да ещё кое-где на отшибе пробивался дурман, с мелкими, чахлыми и жалкими цветами. Оно и не удивительно, потому что землю там выжигали смертоносным огнём, и она, конечно, перестала плодоносить.
Грешники просыпались в едва теплившемся огне и в остывшем масле и, озарённые сиянием, которое излучал дьявол, глядели на мелкие цветы преисподней, чахлые и жалкие. Совращённые великим соблазном, они вдруг вспомнили о людях. Неизвестно, сколько лет они провели в молчаливом раздумье, но потом, обратившись к людям, истошно возопили, взбунтовавшись против ада.
Люди отозвались на их зов, поднялись в защиту справедливости и вступили в бой с дьяволом. Клич войны гремел по всем трём мирам, оглушительнее, чем раскаты грома. В конце концов был осуществлён генеральный план, расставлены огромные сети, что вынудило дьявола убраться из ада. В знак окончательной победы над воротами в ад водрузили знамя людей.
Пока грешники хором выкрикивали приветствия, посланцы людей, призванные навести в аду порядок, явились в преисподнюю, уселись в самом центре её и, пользуясь всем своим человеческим могуществом, принялись бранить грешников.
Когда же грешники вновь возопили, взбунтовавшись против ада, они были объявлены смутьянами, восставшими против людей, осуждены на вечные муки и переселены в самую глубь леса из деревьев-мечей.
И вот люди полностью забрали в свои руки всю великую власть над адом и оказались могущественнее самого дьявола. Потом люди навели порядок. Прежде всего, они накормили быкоголового А-пана самой высокой травой, потом подбросили в костёр хвороста, наточили ножи, которыми были утыканы горы, отчего ад преобразился и разом исчезли следы былого упадка.
Цветы дурмана мгновенно засохли. Как некогда в прошлом, кипело масло, ножи были острыми, а огонь — жарким; как некогда в прошлом, грешники стонали и вертелись так, что им было недосуг даже вспомнить прекрасный, но потерянный ад.
Это было заслугой людей, но она обернулась бедой для грешников…
Как мило, правда? Что было адом, думаю, ясно? Кто дьявол, кто люди эти?
Теперь мультфильм «Ветер вдоль берега». Мультфильмы мало рассматривают, но они опаснее фильмов, ведь они закладывают любые идеи в
Прошу обратиться к редактору прозы.