Произведение «Несерьезно о серьёзном или беседа с особистом» автора Рассказчик Сергей

Весна наступившего 1982 года в казахской степи вступала в свои права медленно. Зелёная травка робко и не смело показалась по обочинам дорог. Росший на песчаных барханах карагач показал узенькие листочки. Из нор выползли черепахи, вараны и даже змеи, чтобы погреться на лёгком весеннем солнце. Это потом уже летом, степь выгорает от беспощадно светящего солнца. Оно будет нещадно палить всё живое вокруг, пытаясь его убить, а весна даёт тело, настоящее тепло.
В итоге от тепла и влаги в почве, вся степь зацвела тюльпанами — это бескрайняя жёлтое одеяло из цветов стоит и иногда колышется под дующим ветром. Эта картина всегда завораживала Алексея, когда, он видел это бескрайнее «море» цветов. Такого в их средней полосе России не бывает никогда, а здесь, пожалуйста. Вот и в этом году солнышко несмело начало нагревать степь, переходящую в пески, и там началась пробиваться жизнь.
Вместе с пробуждающейся природой, жизнь в их части как бывает обычно весной, пришла и новая мода в обустройстве быта в расположении казармы. А так как за порядок в казарме отвечает старшина, то и новшества начались от него. Новая мода заключалась в том, что теперь дневальный по роте, который стоял на «тумбочке» у входа в помещение должен был стоять не просто на полу, а на специально изготовленной для этого подставке. При чём чем ярче и красивее подставка, тем лучше. И тут старшинам в их полёте фантазии ограничений никто не создавал. Борис Михайлович, как-то зайдя в расположение «своей» роты и посмотрев настоящего дневального, пристально - внимательным взглядом, и крякнул сказал:
-Да нам в роте точно не хватает подставки под дневальным.
И началось, в том числе и в их роте. Их старшина прапорщик Курилов самостоятельно сбил из досок небольшой ящик шириной пятьдесят на семьдесят сантиметров и высоту примерно десять сантиметров.
Положив его на пол, он встал на него, и немного попрыгав, задумчиво произнес, смотря на подставку:
-        Пойдет.
На следующий день он уехал в Алма-Ату, и надо сказать некоторые солдаты сразу расслабились и особенно их ротный писарь-каптенармус. Он зашёл так, между прочим, с утра в каптёрку и вышел заспанный, помятый только оттудова только к обеду.
На вопрос любопытного младшего сержанта Вовки Дубровского:
-        А какого ты тама хрена делал?
Тот не задумываясь «пропел» фальцетом:
-        Портянки считал.
И преданно уставился на своего “замка". Алексей, видевший это, украдкой ухмыльнулся в кулак не то от вида писаря-каптенармуса, не то от его «голубоглазого» ответа, но вернёмся к подставке. Старшина после поездки в Алма-Ату на окружные склады к своим друзьям привез дефицит, а это алюминиевый уголок и кусок ярко красного пластика.
На следующий день ротный писарь и каптерщик в одном лице или просто Галямыч работал, руками и при этом сильно пыхтел, а их старшина, поглядывая на него, подбадривал работничка, ну опосля доклада на него замкомвзвода и «плохого» человека Вовки:
-        Давай реж ножовкой в начале пластик, а потом и алюминиевый уголок. Соответственно замеряй в начале размер.
К вечеру подставка с красными боками и верхом подбитым резиновым ковриком была обшита белым алюминиевым уголком. «Нулёвая» подставка вызывала на лице прапорщика легкую улыбку, а глаза говорили примерно так, ну «сцуки» имелись в виду другие старшины, и друзья прапора – завидуйте какую красоту я тута запендюрил, а?
Вечером старшина лично вручил её новому дежурному по роте сержанту Горячева со словами:
-        Под ноги дневального у тумбочки положи. Завтра с утра проверю…
И немного задумавшись, добавил:
-        Лично.
-        Слушаюсь товарищ прапорщик.
Вытянулся по струнке сержант. Серёга хорошо изучил характер их старшины и знал, чем для его лба может закончиться малейшее непослушание.
Когда подставка уже возлежала под их дневальным, в их роту начали приходить небольшие делегации из других подразделений и старшина, небрежно указывая рукой на красную подставку, лениво хвалился:
— Вот сам смастерил из подсобных материалов.
На вопрос посетителей, где взял материалы он тяжело и героически вздыхал, и, закатив глаза, отвечал:
-У друга на окружных складах…
Посетители с большим уважением посматривали в его сторону, и поверьте было за, что. Прошло около недели тихой и мирной службы в их роте. Ротный командир убыл в отпуск, на его место был назначен зампотех Игорь Леонидович вот и все новости, и перемены в службе.

В казарме горел свет, люди ходили туда-сюда, Алексею очень не хотел просыпаться сегодня, но свет бил в глаза и какой-то непонятный шум мешал ему сегодня отдыхать. Нехотя, через силу он открыл глаза, посмотрел на окружающую обстановку. Было тихо, за окнами ещё темно, но свет горел казарме. Почему он горел и зачем он горел, Алексей для себя ответить на этот вопрос не мог.
Он встал с кровати и через силу пошёл в умывальную комнату. Умывшись, там холодной водой, Алёшка, немножко взбодрился, но сон всё равно брал своё он посмотрел на часы, висевшие у входа в тамбур на них, было 05:30 утра. Он опешил почему не было команды «Подъём»? Почему люди ходят и свет казарменный горит? Он ничего не мог понять. Их офицеры и взводные прапора были уже на службе. Дежурного по роте старшего сержанта Граблина не было видно. Только дневальный Юрка Федяев переминался с ноги на ногу стоя у тумбочки. А где подставка, мелькнула мысль в голове у Алексеея. Её родимой там нет. Почему?
Он подошёл к дневальному по роте и задал вопрос:
- Юр, а какого хрена подъём не объявляется?
Тот посмотрел на него, хмыкнул и рукой махнул, мол, отстань, не до тебя.
В 06:00 младший сержант Митрощук построил роту и повел ребята как обычно назарядку. Они пробежали несколько кругов вокруг стадиона, а затем рассредоточились на спорт городке. Алёшка без всякого энтузиазма занимался на брусьях, а потом заскочил на перекладину. То же самое делали его сослуживцы, а разговоры как-то не клеились. Все отводили глаза. На его вопрос, что случилось? Мужики молча отворачивались и махали руками.
Потом, правда, его друг Витька Разумов рассказал, ему, что у них в роте произошло ЧП.