Женоненавистник (Рояль-2)

Петр Сергеевич пнул рояль, сел за стол и начал писать о женщинах:
«….. Вот я и говорю, что женщины, которые «те» попадаются по жизни гораздо реже, чем «эти». А может даже и совсем не попасться. А еще бывает так, что они – притворяются! Вот думаешь – вот «Она». Посмотрел – «Она», пощупал – «Она», переспал – точно «Она». Пожил немного, а она-то оказывается никакая не «Она», а еще – «Та». Та еще штучка!»
Петр Сергеевич пнул стол и кинулся к роялю. Руки его замелькали в быстром темпе «Искусства беглости пальцев» Черни. В голове мысли слившись в экстазе с нотами дружно и надрывно кричали: «Ду-рара, ду – рара, ду – ра-ра-ра!» Он резко вскочил, хряпнул со всей дури крышкой и бросился за стол:
«… Или вот, к примеру, всегда пытается сказать и оставить за собой последнее слово! Ей – «А», а она в ответ – «Б». Ей – «брито», а она тебе – «стрижено» И ведь понимает, зараза, что «брито», а смотрит так, что готова разорвать и ну тебе за своё: «стрижено», «стрижено», «стрижено»!!!
А когда на практике понимает, что было «брито» и уже поздно что-то менять, потому, что в ейную угоду пришлось сделать «стрижено», то обижается и говорит с укором: «Ты должен был мне сказать, что я была не права!» А где уши!? Уши её были где!!!!?»
Петр Сергеевич швырнув чернильницу в стену, стул – в окно а боль и горечь в сердце снова обратился к роялю, который уловив брошенные эмоции, вдруг превратился в большой орган собора святого Стефания, что в городе Пассау. Все медно-душевные струны рояля затрепетали, мгновенно превратившись в трубы и все семнадцать тысяч семьсот семьдесят четыре трубы грянули не свойственную для органа композицию Хачатуряна «Танец с саблями»
Пока левая рука Петра Сергеевича продолжая поединок с невидимой противницей, правая продолжала писать со скоростью кардиосамописца в момент инфаркта:
«… А как они собираются!? Часами, днями и годами!!! Чтобы спустя пять столетий наивно и запросто так сказать: «Ну, что ты дуешься, милый? Я же сказала, что мне надо всего пять минут. Ну задержалась на минутку…» А потом, возвращаясь домой после опоздания на половину концерта, билеты на который были куплены за полгода, говорить: «Могли бы и пораньше выйти! Или на такси…»
Петр Сергеевич, выломав верхнюю крышку рояля и вскочив внутрь его начал танцевать джигу. Писать он уже был не в состоянии и, включив программу голосового распознавания текста на мобильнике, завывая захрипел:
«…Таксиииииии!??? На такс-и-и-и!??
А кто всегда говорит: «Такси – дорого для нас. Пешочком пройдем!» «Не надо мне цветы дарить. Дорого. Ведь не девочка же. Лучше кастрюлю.»
«Дорогих подарков мне не надо. Самое дорогое – внимание. Никаких ресторанов! Никаких!!!»
Говорит, а потом с тоской поглядывает на пустую запыленную стоящую высоко на шкафу вазу. Кто!!!!! Кто, я вас спрашиваю!!!!»
Накал страстей Петра Сергеевича упал вместе с роялем. Разбитые трубы органа валялись по всей комнате вперемешку с эмоциями и саблями. Где-то не здесь слышался ритмичный и громкий стук по батареям соседей сверху и снизу, говоривший о том, что концерт рояля состоялся. Состоялся с оркестром водопроводных труб.
Петр Сергеевич, посмотрев на себя со стороны лестничного пролета, решил, что так больше жить нельзя. Невозможно! Он был готов на любой сумасбродный поступок. И он решился.
Вытащив из петли разбитого рояльного пюпитра отложенную на черный день заначку и решив, что черный день наступил, Петр Сергеевич взлетел и помчался по направлению к цветочному магазину.
Заказав по дороге столик в ресторане он полетел дальше. Полетел в сторону ювелирного, на мгновенье тормознув у книжного, где на мгновенье вспомнил, что книга – лучший подарок.
Лишь одна мысль беспокоила его и не хотела покидать светлую и просторную уже голову:
«Где же достать рояль! Сегодня! Именно сегодня!! Хотя бы на вечер! Хоть на несколько часов!» Ведь он каждый год на день рождения любимой жены играл Вивальди. Играл «Весну». А потом они сидели обнявшись на балконе и глядели в ночное весеннее звездное небо. И им было хорошо. Очень хорошо.
Петр Сергеевич резко тормознул. Развернулся и скоростным болидом помчался в пункт проката музыкальных инструментов. Нужно было обязательно успеть.