НОВОЕ ВРЕМЯ- КНЯЗЬ И СЫН СИЗОВ

Старый князь смотрел на сына и не мог нарадоваться. Жизнь и в последнее время одиночество, сильно отразилось на его мировозрении и характере. И сегодняшный  долгожданный разговор с сыном радовал его, как свежий ветер в душную южную ночь...

Сын Владимира Палыча Сашка, по зековской кличке-номиналу Костромской (-автор), а ныне Александр Владимирович Сизов, почувствовал в душе что-то такое, что ранее было ему неизвестно и не познано его душою и сердцем. Дожив почти до сорока лет, и никогда не понимая ответственности по жизни, живя просто и весело в меру своих воровских понятий. Он не знал, что кроме обязанностей пред паханами в Зоне и блатарями сидельцами по шконке, есть что-то особое и необходимое в этой жизни, то, что называется семья и долг, пред предками, родными и надо же, перед  Отечеством. Голова шла кругом от всего этого новшества мыслей и души, отец прекрасно видел его нервозное состояние и понимал его чувства, он-то знал, что его родной сын по его же вине, прошёл адовы круги и испытания в заключении лагерей и в отсидке изоляторов камер и тюрем.

Дорога жизни, как известно мне, говорил старик сыну, тяжела только для тех, кто следует в одиночку. Запомни это на всю жизнь мой дорогой мальчик. Дворяне, думаю давно стремились быть с народом, но подумай друг, вот они спустились с вершин и приняли народ как братьев, и что?

- Народ...- князь на минуту задумался торопливо, с болью углубившись в себя, словно в водоворот прожитой жизни - Народ оный, дорогой мой сынок будет как та плита, уложенная на пути к вершинам вседозволенности, чинов и непроизвольно будете мешать движению власти, и тем чиновникам от "Бога" и другим, и своим, и обществу. А народный пот, как быть в этом случае с этим? Их труд тяжёл и труден, невыносим. Зловонье кругом. Ныне кровь и пот народа, ручьями льётся со спин подневольных крестьян и работников заводов и каменоломней, от плетей и произвола власти купцов, и так ненавистных им надсмотрщиков. Так вот для того чтобы не заполучить буйство народное и начинают войны государи. И там в сражениях гибнут лучшие из лучших, самые верные матушке России. К нашей горести и беде, Благообразная Святая Церковь не воспитавшей к семнадцатому году православный  народ и уважения ни к Царю, ни к обществу и ни к себе, окаменела от событий и мало что могла решить, и они этот трюк уже проделывали не раз ещё с древнейших времён, и сие как ни странно срабатывает всегда мой друг. Это просто не постижимо и невероятно! При всем том, английские царедворцы путали их всяко, игры велись в тёмную. Это христианство дорогой мой сын. Скверно это. но это правда. В конце-концов учись быть жёстким и в делах жестоким, но позволяй себе временами и милосердие православное. Это необходимо играть по их правилам тогда, когда это необходимо для развития и результа дела.

Так что мой друг принимай швартовы от меня, и рули судном судьбы от ныне сам! Семь футов под килем. Результат таков, делай всё мужественно и внемли моему  мудрому совету, как Керенский снимай  тройку и надевай френч, а руку, как Великий мерзавец Наполеон, за борт френча, и тогда тебе не надобно будет больше кланяться и руки свои подавать избранным. И потом, нам надобно съездить в Питер, на Малоохтинское старообрядческое кладбище, на могилку Князя Алексея Григорьевича Щепина-Ростовского.

Ты старший в нашем роду, и твоё времечко наступило. Чти нас, живи по княжеским, дворянским законам, а не по понятиям. И умоляю, постарайся распределять свои силы и решения по хозяйски, честно и велико к людям, и постарайся по возможности справедливо, как жили твои предки. Что касается родни, то уважай, при этом не давай им и иным  сесть себе на шею.

- Так вот Александр, Князья Ростовские, наш род, исполняли свой долг служения Отечеству и  при дворе московских Великих князей и царей Московских. И это мы  узнаём по списку и в разрядных книгах. Ну там, если интересно, сам вычитаешь в моих трудах. Сами летописи, акты, отмечены в трудах писцами XVI века. Из наших и иных списках родословных книг мы вычитываем, что в 1320-1328 г. наш род разделился на старшую княжескую половину ветви, а это Ростовских-Усретенских Князей и младшую княжескую ветвь — Ростовских-Борисоглебских Князей.

Сын Владимира Палыча Сашка, по зековской кличке-номиналу Костромской, а ныне Александр Владимирович Сизов, почувствовал в душе что-то такое, что ранее было ему неизвестно и не познано его душою и сердцем. Дожив почти до сорока лет, и никогда не понимая ответственности по жизни, живя просто и весело в меру своих воровских понятий. Он не знал, что кроме обязанностей пред паханами в Зоне и блатарями сидельцами по шконке, есть что-то особое и необходимое в этой жизни, то, что называется семья и долг, пред предками, родными и надо же, перед  Отечеством. Голова шла кругом от всего этого новшества мыслей и души, отец прекрасно видел его нервозное состояние и понимал его чувства, он-то знал, что его родной сын по его же вине, прошёл адовы круги и испытания в заключении лагерей и в отсидке изоляторов камер и тюрем.

Сын, часто избранные людишки, довольно часто по незнанию народной жизни в миру, сочиняют и лгут без всякого стеснения. История семей княжеских, иногда..., да нет скорее часто, выделяется из линий привычных законов и правил. Я тебе уже сегодня упоминал о Московцах и их правах над княжествами. Сильно конечно сказано но вполне справедливо, ибо это должно было принять. Русь сильна только в единстве.

- Впрочем, что значит по несчастию сильна и не порочна? - обратился старик к сыну с вопросом - Это, как пришлый на Русь Посол Австрийского Двора, закреплённый ветрами дружбы при русском Дворе, некий Граф Лебцельтерн и секретарь сего посольства Гуммлацер, наши тайные враги приносящие несчастия. Кстати сынок они хорошо знавшие и нашего декабриста Корниловича и даже его семью, с чего-бы это? Оные товарищи довольно любезно относившиеся к нему, предупреждали того об ожидаемом его аресте и осуждении. Тогда шёл 1828 год, февраль месяц, а приказ, как им стало известно, был отдан ещё в декабре. Самому же декабристу Корниловичу, начальство пророчило повышение, скорее всего по причине склонения его к ответу на своих товарищей, и он поступил как дворянин отказавшись от спасения, и принял судьбу великодушно и достойно. Кто прав? То-то.

Судьба есть судьба, она, движимая друзьями либо врагами, часто обстоятельствами, а чаще нашими поступками, неизменна при твёрдости духа и характера нашего народа. Не боги обжигают нас, а матушка родная власть, и порою довольно успешно замыливая наши мысли демагогией. Владимир Павлович замолчал...