Антон Антонович Мухин бродил по сверкающим рекламными огнями улицам столицы. Но он не видел ни ярких витрин, ни бакорам на автобусах и троллейбусах, ни баннеров. Мысли были заняты совсем другим и настроения не было никакого. Иван Антонович был Мэром небольшого городка. И пару месяцев назад к ним приехал проверяющий из центра. Это был модно одетый молодой человек, неделю живший инкогнито в главной (и единственной) гостинице города, который сначала напустил страху и туману, а потом увлекся дочкой Мэра засидевшейся в невестах, и не смотря на папашин статус так и не нашедшая к 28 годам свою половину, скорее всего в виду внешности соответствующей образу из юморески Райкина - "Манька у меня красивая, глазки маленькие, рожа красная и все время поет"...
Началась же эта история с того, что одна из местных дам полусвета, подвизающаяся при гостинице и по традиции бывшая информатором местных альгвазилов, доложила своему куратору, что некий Иван Александрович Хлобысталов проживающий в гостинице, является проверяющим из Центра и по тихому собирает жалобы от обиженных местной администрацией, а обиженных накопилось достаточно много. Причем статус у него в Москве заоблачный, а кабинет аж прямо в Кремле. Антон Антонович срочно организовал комиссию Коммунхоза, с которой и прибыл в гостиницу чтобы выяснить, не терпит ли кто из проживающих в чем либо неудобств. В результате грозный чиновник, переехал в загородный особняк Мэра, а там дело кончилось помолвкой. Но самое главное, что новый родственник обещал пробить инвестиции для строительства моста через местную речку Змиевку, прокладку шестирядной трассы до областного центра и разработку торфяников. Иван Александрович намекнул тестю, что на верху нужна подмазка, так как соседние районы тоже претендуют на подобные бюджетные вливания и плюс надо внести в документы в Москве приоритетность направления средств, именно в распоряжение городских властей. Городская верхушка и представители местного бизнеса напряглись и собрали сто тысяч Северо-американских енотов. Новый родственник Мэра взял деньги и уехал в Москву, обещав быть через неделю со всеми документами, но отсутствовал он уже больше чем два месяца и его мобильник выдавал стандартную формулировку, об отсутствии абонента в зоне доступа.
Антон Антонович бросился в Москву, где у него были кое какие связи, но никаких следов ни зятя, ни его хозяйственно-административной деятельности не нашел. И теперь он грустно гулял по центральным улицам Столицы и размышлял, как он будет рассчитываться соратниками и партнерами. Конечно надежда умирает последней и Мэр надеялся в глубине души, что все сложиться и зять чудесным образом вернется, но на душе было погано. Антон Антонович остановился у солидного здания, украшенного застекленными плакатами изображающими какие-то жанровые сценки, перед зданием стоял памятник в виде задумчивого мужчины в кресле. Театр, всплыло в памяти полузабытое слово. Надо сказать, что излишней образованностью Антон Антонович не страдал, не напрягаясь закончил школу и коммунальный техникум (сына заместителя Хозторга, напрягать никто не рисковал), потом ушел на комсомольскую работу, и в результате со временем дорос до Мэра. Но вот в театре он ни разу не был, а книг особо и вовсе не читал. Так что здание театра вызвало у Антона Антоновича определенное любопытство, впрочем без большого интереса и тут его отвлек от грустных мыслей женский голос. Типичная Московская театральная интеллигентка, с доброй и немного застенчивой улыбкой, обратилась к нему с неожиданным предложением:
- " Простите уважаемый. Вы я вижу приезжий и видимо никогда не были в Малом театре, а у меня есть билет на сегодняшний спектакль, нам эти билеты вручили в Совете Ветеранов, а я сегодня занята. Так что не сочтите за навязчивость, но позвольте этот билет вам подарить. Надеюсь получите удовольствие, тем более актерский состав сегодня очень сильный, Городничего сам Евгений Яковлевич играет " -
С этими словами, еще раз улыбнувшись, старая Москвичка всунула в руку опешившему Мэру билет и растаяла в толпе. Подумав, Антон Антонович махнул на все рукой и первый раз в жизни пошел в театр. Купив программку, он не совсем понял ее содержание и спросил у соседа, а кто такой Городничий. Сосед, бородатый гамен с лицом спившегося интеллигента, охотно пояснил что Городничий это то же самое что Мэр сейчас, только ворует меньше. Антон Антонович сразу же ощутил интерес к своему сценическому коллеге и стал ждать начала действа. Надо добавить, что в школьные времена Николай Васильевич Гоголь в его голове абсолютно не отложился, так что учитывая новизну ощущений и совпадение сюжета с личными реалиями, спектакль упал на благодатную почву. Не отрываясь следил бедняга Мэр за перипетиями в доме своего коллеги и с ужасом понимал, что пал жертвой афериста. И только пронзительной болью разрывала сердце надежда, что все еще сложиться. И плевать ему было на деньги, лишь бы дочь была наконец счастлива, ибо влюбилась она в Ивана Александровича Хлобысталова, настоящим образом. И вот когда, гости Городничего читали письмо Хлестакова Тряпичкину, боль и надежда в душе Ивана Антоновича достигли пика и дали невиданный выплеск ментальной энергии.
А в это время в Глубоком космосе...
Патрульный корвет Галактической Комиссии Чрезвычайной Гуманизации Морального Поля, совершал разведывательный полет по периферии Млечного пути. Целью ГКЧГМП было, как явствовало из названия, поиск и исправление аномалий грозящих душевному спокойствию как целых рас и народов, так и отдельных индивидуумов. Помимо обычного задания, командиру патруля Комиссару-сержанту гуманизма третьей степени, было приказано проверить новые волновые датчики. Непосредственно после включения датчиков, был засечен мощнейший импульс моральной дисгармонии. Комиссар-сержант не медля ни терции, тронул псевдоподией плунжер стабилизатора и к Земле унесся поток энергии, призванный стабилизировать ситуацию и ликвидировать источник волнения поля. Электронный мозг высчитал что для того что бы ослабить негативные процессы в поле окружающем объект нарушенной гуманизации, нужно изменить ситуацию на сцене и это можно сделать, только введя в действие персонажей вызывающих своим видом страх и уважение у аборигенов, и это можно сделать украсив персонажи чинами и особенно наградами, вызывающими положительно-уважительные эмоции. Подключив молекулярный структуризатор, Мозг быстро скомпилировал одежду и награды и одел в них, двух взятых под ментальный контроль аборигенов.
А спектакль шел своим чередом. Иван Антонович держась рукой за сердце смотрел как его тезка выкрикивал знакомую для всех в зале фразу (кроме него разумеется) - "Над кем смеетесь. Над собой смеетесь!" -
И вышел уже на сцену актер играющий Жандарма, и начал произносить привычный текст - "Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник...."- НО внезапно поперхнувшись вместо того чтобы продолжить словами - " требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице" -, продолжил совершенно другой фразой ... - " сейчас будет здесь со своим сановным спутником " - Немая сцена со сцены распространилась на зал, а далее под воздействием потока гуманизаторской энергии из космоса, действие продолжалось совсем не по Гоголю. На сцену вышел походкой робота театральный пожарный одетый в мундир группенфюрера СС, блестящим от десятков медалей "За спасение Утопающих", рядом с ним пребывал бледный актер игравший в спектакле Ивана Александровича Хлестакова, он был в мундире французского генерала времен Крымской войны и буквально сверкал от наград всех стран и народов. Особенно бросались в глаза пять орденов "Победы" и две дюжины медалей "Матери-героини" всех трех степеней.
Старый Русский Актер Евгений Яковлевич Весник, играющий сегодня Городничего, сразу понял что идет большой театральный розыгрыш и не задумывая включился в действо, ибо сам был до розыгрышей большой мастак и вообще Евгений Яковлевич не терялся в любых ситуациях.
Как то перед поездкой на гастроли во Францию, артистов вызвали в партийные органы для беседы. Инструктаж был по полной программе: опасаться провокаций, ни в какие связи не вступать, в одиночку не ходить -. Особенно грозным был запрет посещать злачные места, всякие там "площади Пигаль" и "Мулен Ружи..." Весник выслушал и спросил:
- Простите, а, к примеру, в театр "Красная мельница" можно сходить?
- Это сколько угодно, - разрешил инструктор. - В красный - сколько угодно... Ирония в том, что знаменитый "Мулен Руж" переводится на русский язык как "Красная мельница".
Так что Евгений Весник, был пожалуй единственным человеком в театре, который был спокоен и адекватен. И в ответ на заявление настоящего Ревизора, что господин Хлестаков не только не самозванец, а даже очень большой начальник, Евгений Яковлевич велел дщери броситься на шею вернувшемуся жениху, а жандармам арестовать почтмейстера Шпекин за нарушение служебного долга. Зал был в восторге, от "капустного" завершения спектакля, но больше всех пребывал в радости Антон Антонович Мухин, и счастлив он был до самого приезда домой или даже чуть дольше.
О дальнейшей его судьбе ничего неизвестно, но точно известно одно - патруль Гуманизаторов, возле Солнечной системы, больше не появлялся.
А в театре крайним оказался несчастный пожарник. Он получил выговор и лишился премии. Но в накладе в результате не остался. Мундир эсэсовца и все бранзулетки на нем, оказались бесхозными, и театральный брандмейстер, беззастенчиво их присвоил и с большой выгодой загнал награды, погоны и нашивки на Измайловском Вернисаже. Но мундир оставил себе и иногда вечером по пьяни выходил в нем во двор выносить мусор. За это соседи прозвали его наш гребаный Штирлиц.
