она сидела в парке калемегдан на маленькой скамеечке и вдыхала весенний воздух. она сидела на улице с самого утра и ждала, когда же всё-таки начнётся пение птиц. милаша огнева так любила слушать музыку птиц, что откладывала все насущные дела и выбегала на улицу, чтоб застать тот миг, когда раздастся радостное щебетание "жителей неба". так она разговаривала с ангелами. пение птиц служило её собственным монологом. женщина часто-часто смотрелась на себя в зеркало и приговаривала: "радостью вскормлено утро, сны разметались в душе, только милаша, как небо, с ангелом в милой беседе..." этой весной в её сердце происходила реконструкция всех этажей её настоящего. там происходил такой rebuilding её чувственной сферы, что она иногда просто не могла спокойно дышать. она задыхалась чаще по утрам, когда полотно тёмной ночи окрашивалось в светлые тона нового эксцентричного дня. в моменты, когда ей было трудно дышать, она знала, что таким образом дьявол хочет её переманить на свою сторону. сторону, где был всегда "пир на весь мир". однако на том пиру люди ходили с застывшими улыбками и алыми пятнами в области сердца. милаша огнева ни за что не хотела попасть на такое чрезвычайно помпезное празднество. она понимала и то, что если её мучат приступы удушья, то она сильная, ещё не сломалась. вообще, когда в человеке сидит какая-то болезнь, тогда он точно уже не попадёт на праздник к дьволу. ибо пребывая в болезнях, душа человеческая постоянно борется. и сила её утраивается с каждым днём...
из-за своих мыслей госпожа огнева чуть не пропустила начало птичьего концерта. но ...вот..началось... музыка вливалась в её душу, словно цветочный нектар... она купалась в птичьем щебете. милаша в такие минуты испытывала многовековую нежность к своим деяниям, к своей, такой храброй, сербии, к своему волевому народу сербскому и к той части своего сердца, в которой жил её возлюбленный а.
