Он шел уже очень долго... день...два..три.. разве это важно?
Он шел.
Под ногами — слякоть вперемешку с опавшими листьями, сзади — никем не пройденный, кроме него, путь...
Он просто шел, держа за плечом небольшой рюкзачок и он знал, что в этом мире он никому не нужен.
Но он шел. Он шел, потому что ему некуда было идти...
Впереди засветились огоньки (уже вечерело). Он приостановился, перекрестил лоб, потом, увидев какую- то кочку, присел.
Дай им, Господи, того, что я не имею... Дай им радости... Дай им...
Тут он заплакал.
О чем он плакал? Кто знает?
Он встал и пошел дальше — на огни.
Дойдя до крайнего дома села, он остановился, посмотрел на ярко освещенные окна и подумал - «Господи, как же хорошо живут люди! Благослови их, Боже! - ведь они целый день трудились и заслужили радость и покой.
Пройдя немного дальше, он увидел невзрачную хатенку, из окон которойй еле пробивался тусклый свет. Он встал на колени, перекрестился и сказал:
Господи! Да обойдет нужда этот дом!
Встав с колен, он пошел дальше. Идя по улице, он увидел большой богатый дом и услышал из окон возбужденные, радостные крики.
Как хорошо, что люди радуются, - подумал он и пошел дальше.
Пройдя до самого конца села, он осознал, что так ни у кого и не попросился на ночлег. Он обернулся, потом встал на колени, три раза наклонился лбом к грязной земле и, встав, снова ушел в ночь...
