…Нефертити была, действительно, прелестной – древние египтяне имели хороший вкус, воспевая жену фараона! Царица, правительница, богиня – обнажённой она оказалась земной женщиной со всеми восхитительными для мужского взгляда «атрибутами». Кожа её, смугло-золотистого оттенка, как у мулатки, омытая благовониями и покрытая чудесными мазями, источала головокружительный аромат. Небольшие груди, ещё не знавшие кормления младенцев (очевидно, я попал в тот период, когда она ещё не зачала своего первенца) были налиты, как зрелые финики, и манили тёмно-коричневыми девственными сосками. Стройности её молодого тела – соразмерности рук и ног, узости талии и безукоризненным овалам бёдер - могли бы позавидовать самые рекламируемые ТОП-модели нашего времени, равно как и танцовщицы всех времён и народов мира!
Не рискуя задерживать взгляд на изгибах паховых линий, стекающих к сокровенному женскому лону, я поднял глаза к лицу правительницы. Воистину оно было гипнотически прекрасным! Нежное и одновременно властное, с тонкими благородными чертами, с выразительными влажными маслинами очей, с чувственными губами, покрашенными светло-каштановой помадой, с искуснейшей работы макияжем – оно заставило меня опустить взор.
- Ты кто? – спросила Нефертити удивлённо, ничуть не смущаясь своей наготы. (Странно, но я понимал язык египтян!) Строгость в голосе скрывала её интерес ко мне. Да и как было не удивиться ей, владычице, увидев незнакомца в столь необычном одеянии (обыкновенный спортивный костюм марки Adidas), явившегося неизвестно, как и откуда, в её охраняемой спальне.
- Я путешественник во времени, из России, - глупо ответил я, снова подняв глаза, будто египтянка могла что-то знать о России, - и совершенно ни к чему, по-детски непосредственно, уточнил - с Кубани, там, где Фанагория…
Чудесные огромные ресницы царицы вздрогнули (она так же понимала мою речь!), и владычица стала более внимательно рассматривать меня. Конечно, она не могла ничего знать ни о России, ни о Кубани, ни даже о древнегреческой черноморской колонии Фанагория, появившейся почти на тысячелетие позже её правления.
Наконец, после затянувшейся паузы, во время которой Нефертити что-то решала для себя, она сказала:
- Я тоже люблю путешествовать.
В чёрных глазах её заблестели золотые искры. Вероятно, она вспомнила нечто приятное из своих путешествий.
А я, осмелевший, не мог совладать с собой, возвращая взгляд на её притягательные груди, живот, ноги…
Видя это и зная свою неотразимость, Нефертити улыбнулась и протянула мне руку маленькой светлой ладошкой кверху. Я непроизвольно подал ей свою ладонь, обомлев от соприкосновения с богиней.
- Ты обязательно покажешь мне свою Россию, странник! - проговорила прелестница, приближаясь ко мне обволакивающим обнажённым естеством – телом, запахом, глазами, губами, дыханием, - а пока пойдём на моё ложе, тебе нужно отдохнуть с дороги. А после я покажу тебе мою страну.
И она мягко и настойчиво повела меня за руку за собой.
И…
О, великолепный Большой Сфинкс-стражник, застывший в вековечной дрёме у подножья пирамиды Хеопса! Он вздрогнул, он рыкнул громоподбно, охраняя честь наипрекраснейшей из женщин Египта. Он раскрыл ужасную громадную пасть, исторгающую… звон моего механического будильника.
И всё исчезло! Всё пропало, как на погасшем мониторе. Моё путешествие во времени прервалось в самый волнующий момент! Близкое дыхание и телесное тепло Нефертити ещё ощущалось моим обонянием, моей рукой и моим сознанием. Но сама она осталась там, за двумя морями, на расстоянии в три с половиной тысячи земных лет, и смотрела на меня теперь лишь со своего знаменитого изображения, висящего над моей кроватью…
Богиня земная, я непременно прилечу к тебе новой ночью, сквозь все эпохи и тысячелетия! Только к тебе, единственной на все времена, моя фантастическая Нефертити!..
