Сейчас, по прошествии уже стольких лет, она всё острее и острее чувствовала ту влюблённость в него, то волнение, охватившее её, пятнадцатилетнюю девочку, смотревшую на тридцатилетнего мужчину.
Мужчину, первому сказавшему ей, что у неё умные глаза, что она необычна. Впрочем, что она не такая, как все, она знала и сама. Но пока это проявлялось в том, что её в классе дразнили "жирафой", ставили подножки, а когда во время перемены она доставала из портфеля яблоко, получала от какого-то мальчишки такой удар по руке, что яблоко закатывалось под самой дальней партой в классе... Лика оставалась без яблока, на глаза наворачивались слёза, конечно, от обиды.
В пионерском лагере её прозвали "цаплей" и пришили ей в женихи самого некрасивого мальчика - длинного, худого, рыжего Гену, в сторону которого она даже ни разу не взглянула. Их почему-то признали самой подходящей парой, а она по ночам плакала в подушку, вспоминая жёлто-водянистые глаза этого Гены. У каждой девочки был кавалер, а у неё никого, как и в школе.
Когда окончилось время пребывания в лагере, её забрал папа, лечившийся в санатории возле этого лагеря, и устроил на квартире у сестры-хозяйки. За столом с папой сидела интересная женщина - Галина Николаевна, к которой на несколько дней приехал муж, художник Валерий Валентинович, светловолосый красавец, и Лика тотчас же влюбилась в него.
Он увидел, что у неё красивые, умные глаза, а это уже так много, решила она.
Она старалась не смотреть на него, потому что краснела, и боялась себя выдать.
Та жизнь, в которой её обижали и дразнили, осталась где-то далеко. Находясь постоянно с отцом, Галиной Николаевной и В.В., она чувствовала себя старше, умнее, лучше всех своих сверстников. В течение нескольких дней она стала взрослой. Во всяком случае, ей так казалось. А раз она взрослая, она может всё.
Через несколько дней В.В. уехал, а ещё через неделю Лика с папой вернулись домой. Теперь её мысли были заняты только В.В., о котором она думала больше обидных прозвищ. Разумеется, они были, но Лика на них не реагировала, как раньше.
... Прошёл год, в течение которого Лика разлюбила В.В. и полюбила... себя.
В парикмахерской ей сделали модную тогда стрижку "под француженку", которая ей очень шла. Ей пошили узкую юбку и укороченное пальто - красное с огромными белыми пуговицами. В классе на неё смотрели с удивлением, она была моднее теперь других девчонок, и её называли "стилягой". На улице на неё засматривались взрослые мужчины, некоторые даже пытались познакомиться.
Она стала подводить глаза и курить. Свои старые прозвища стала забывать. Ходила на танцы и встречалась с приятелями, которые уже давно окончили школу. Как-то, когда она шла по городу, её кто-то окликнул по имени. Она оглянулась. Это был высокий, рыжеволосый парень, в котором Лика узнала Гену из пионерлагеря. Он обрадовался ей, потом предложил встретиться, добавив, что она ему нравилась ещё в пионерлагере, когда их дразнили.
Лика презрительно усмехнулась, потом неожиданно для Гены тихо проговорила: "Пошёл ты, цапля!" Она видела, как у Гены задрожали губы, но так как он был их её "прошлой" жизни, это уже не имело значения. Он ей сейчас совсем не подходил, и никто бы ни стал связывать его с нею нынешней, такой модной, стильной и имевшей поклонников.
