Вашингтон. Белый дом. Овальный кабинет Президента
Он стоит у окна и, хмурясь, глядит на знаменитую лужайку перед Белым домом. Несмотря на февраль, лужайка – зеленым-зелена.
Нынешнее утро – ветреное и хмарное – явно не задалось. Сначала – господин Обама поцапался с Мишель. И повод-то пустяковый, а вот схватился с любимой женой не на шутку. Африканская кровь взбурлила и дала о себе знать. Не часто, но такое бывает в его семье – это ни для кого в США не является секретом. Потом, перед отъездом на службу, когда лимузин Президента уже стоял у подъезда дома, - обожаемая дочь преподнесла сюрприз: оказывается, покуривает и попивает пивко в общественных местах. Жёлтая пресса тотчас же подхватила «новость» и, ну, давай полоскать почем зря имя первого тёмнокожего главы Северной Америки. Поговорил с негодяйкой хорошо и даже в следующий раз пообещал отшлёпать.
Иначе говоря, отреагировал так, как принято в этой стране, - мягко, но решительно.
Когда напольные часы отбили девять раз, дверь кабинета тихо отворилась. Господин Обама даже ухом не повел и продолжил смотреть в окно. Он знает, кто вошел, - глава Госдепа. Последний, ничем не смущаясь, прошел к столу, присел, а одну ногу положил даже на подлокотник мягкого стула, на котором сиживали многие великие деятели; разложив перед собой принесенные бумаги, стал ждать.
Через пару минут хозяин кабинета сидел уже на своем месте, ожидая, когда перед ним окажутся важные документы. Их видит не первый раз, хорошо помнит, а память у Президента великолепная, поэтому, проскользив по диагонали, подписал и вернул Государственному Секретарю.
Повисла пауза, в течение которой каждый о чем-то думал.
Президент, прервав молчание, спросил:
- Что там русские? По-прежнему озорничают?
- Никак, господин Президент, не угомонятся: явно идут на открытый конфликт с нами. И даже, как во времена «холодной войны», бряцают оружием.
- Мда… - Обама почесал затылок. – Дело идет к тому, что вскоре Крым станет еще одной «горячей точкой» на карте мира.
- Кремль, господин Президент, стоит попробовать пригнуть… санкциями.
- Понимаю… Но не Седьмой же флот для устрашения направить в Черное море?
- Это мы всегда успеем. Следует, - Госсекретарь хитро усмехнулся, - попробовать экономические рычаги воздействия.
- А если точнее?
- Идея такая: как говорят русские, своя рубашка ближе к телу, следовательно, чтобы утихомирить аппетиты Кремля, предлагаю (попробуем с этого) наложить санкции на «кошельки» особо агрессивных, тех, которые раздувают огонь конфликта.
- Не понимаю… Что еще за «кошельки»? Неужели русские по-прежнему носят наличность в кошельках?
- Это я, господин Президент, образно выразился. Я имею в виду заблокировать счета, открытые в банках США высокопоставленными русскими людьми, то есть оставить их без нашей валюты.
- А подействует?
- Думаю, что да, господин Президент. Особенно, - Госсекретарь вновь усмехнулся, - если попросим присоединиться к этим санкциям всех своих друзей, прежде всего, ЕС.
- Что ж, надо попробовать.
- С Вашего позволения, господин Президент, я поручу клеркам Госдепа подготовить проект распоряжения, а также список конкретных лиц, на которых будут распространяться наши санкции.
- Хорошо. Но прежде следует приватно посоветоваться с влиятельными сенаторами и конгрессменами.
- В обязательном порядке заручусь их поддержкой.
- И еще. Не затягивайте с подготовкой документа. Кремль – не дремлет… И кто знает, что может учудить в ближайшие дни?
- Мы их прижмем к стенке и так, что взвоют, - сказал Госсекретарь и вышел из овального кабинета Президента столь же тихо, что и вошел.
