Банальная история

Когда Лена  последний раз приехала к брату в Караганду, они пошли вечером гулять по городу. У одного дома он остановился и запрокинул голову. Она узнала Нинин дом. Так, наверное, брат глядел на ее окна и десять, и двадцать лет назад.

– Она тут больше не живет, – сказал он. – На стройках сейчас шабашит.  А вообще она…

Брат вздохнул и замолчал.

***                      

В юности Лена восхищалась Ниной. Она жила недалеко от их барака, и Лена любила смотреть, как идет она по улице: с гордо поднятой головой, стройная, длинноногая, в нарядном, необычно коротком для тех времен платье. Нину можно было назвать красавицей – сочетание карих глаз, горячих и добрых, и светло-русых волос особенно красило ее, –  если бы не крупный орлиный нос. Лена, впрочем, находила, что он лишь придает ей аристократичность. Лене  Нина казалась необычайно умной и начитанной, она слушала ее с раскрытым ртом.

Они подружились, когда Лена училась в восьмом классе, а Нина – в девятом. Нина давала ей книги из огромной библиотеки своего отца, профессора. Именно она привила Лене любовь к чтению. Когда Лена приходила к Нине в гости, та ей что-нибудь читала, чаще всего – «Ромео и Джульетту». Читала очень выразительно, волновалась. Прочитанное они обсуждали. И мечтали, мечтали…

Иногда в Нинину комнату входил Максим Максимилианович, ее отец, высокий, худой, с пенсне на орлином носу. Интересовался, что они читают. Человека деликатнее, мягче, воспитаннее Лена не встречала.

Полной противоположностью мужу была Марья Ивановна – маленькая толстая крикливая женщина. Как только она появлялась, зорко оглядывая все своими колючими глазками, словно ища, к чему придраться, Лена старалась побыстрее уйти. Нина к счастью была в отца.

И она заходила к ним в барак, в их комнатенку, где они ютились втроем: мама, Лена и ее старший брат Андрей. Если брат оказывался дома, то смеху и шуткам не было конца. Он рассказывал рыбацкие анекдоты, показывал своих кроликов. Андрей разводил их в заброшенном сарае напротив барака, разводил просто так, «для общения», как он говорил. Работал брат токарем.

Пришла весна. Лена все чаще видела свою подругу задумчивой. Нина завела дневник, в который не разрешала ей заглядывать. Однажды Нина захлопнула книгу и, глядя мечтательно в окно, сказала вдруг с глубоким внутренним убеждением: « Если я кого-нибудь полюблю, то навсегда».

Полюбила она Андрея. И он не остался равнодушным. Глаза у Нины засветились счастьем.

Учебный год заканчивался. Как-то раз на перемене Лена пошла передать Нине записку от брата. Из ее  класса доносился хохот. Внезапно дверь распахнулась, и в коридор с опущенной головой и красным лицом выскочила Нина. Не заметив Лену или не желая замечать, она убежала. Лена вошла. Вокруг передней парты сгрудились ученики. На сиденье стоял с коричневой тетрадью в руке Пашка Сивцов или Сивый, первый хулиган в школе. Одно время он безуспешно ухаживал за Ниной. Лена  узнала Нинин дневник. «Мы с ним только целуемся, – не без выражения читал Сивый, – и я благодарна ему за это, значит, он по-настоящему…» «Дай сюда!" – крикнула Лена и попыталась дотянуться до тетради. Ее оттолкнули. Чуть не плача Лена выбежала в коридор. Страдала она  так, словно прочли ее дневник. Но ее ждало потрясение посильнее.

Ночью Андрей домой не пришел. Раньше такое случалось с ним, «неотразимым мужчиной», часто, но после знакомства с Ниной это было первый раз.

 Рано утром Лена проснулась от крика и ругани. Подошла к окну и с ужасом увидела, как Марья Ивановна выволокла за волосы из сарая растрепанную Нину. Она обзывала дочь последними словами. За ними с растерянным и виноватым видом вышел Андрей. Нина убежала, оправляя платье. Марья Ивановна с бранью и угрозами накинулась на брата. Подошла мама,  стала его защищать. Разъяренная женщина накричала и на нее, затем, пригрозив судом, засеменила на улицу.

Больше Нина в их барак не приходила. И Лене неловко было ее навещать. Но с братом они продолжали встречаться.

Осенью они получили двухкомнатную квартиру. Нина снова стала у них бывать. Уже говорили о свадьбе как о решенном деле. Хоть ее родители были против. Ждали только, когда Нина станет совершеннолетней или, по крайней мере, окончит школу. И вдруг зимой что-то произошло, какое-то отчуждение возникло между ней и Андреем. Оба мучились. Нина заходила к ним все реже. А когда брат вновь стал встречаться со своими старыми подругами, вовсе перестала появляться. Она пришла лишь проводить его в армию.

После школы Нина поступала в институт, но неудачно. Устроилась работать швеей. А осенью Лена узнала, что она стала жить с Сивым.
Надо сказать, что в то время у него отбоя не было от девушек: он тратил деньги без счета, одевался во все самое модное. Сивого побаивались; ходили слухи, что он связан с уголовниками. Это видимо было правдой, потому что в январе его зарезали в глухом переулке.
Нину она почти не видела.  Лена тогда сдружилась с Раей, своей одноклассницей. Она жила с отчимом и мачехой. Когда ее отец умер, мать вышла замуж второй раз; вскоре умерла и она, и отчим женился на другой. Когда они скандалили (а это бывало часто), Рая ночевала у них. Лена много рассказывала ей о брате, она внимательно слушала. Обе поступили в медицинское училище.

Наконец вернулся из армии Андрей. Он появился на рассвете. Расцеловал маму, Лену и – заодно – Раю (она тщетно пыталась спрятаться под одеяло). Вскоре она ушла, а вечером неожиданно явилась Нина, смущенная и радостная, в красивом платье. Она бросилась Андрею на шею. Он был сдержан. Мама усадила ее за стол и в середине разговора вдруг сказала: «Ну, сынок, теперь пора тебе остепениться, семью завести». И она посмотрела на Нину. Мама ее любила.  «А куда торопиться?» – буркнул брат. Нина сразу сникла, через минуту попрощалась и ушла.

Вопреки своим словам Андрей женился уже через месяц. На Рае. А еще через три заскучал. Стал поздно возвращаться. Иногда и вовсе не приходил ночевать. После того, как внезапно умерла мама, он начал пропадать на несколько дней. Рая знала, где его искать. Она шла к Нине – та снимала комнату поблизости – и со скандалом приводила мужа домой. Так продолжалось два года. Наконец она не выдержала и с их годовалой дочкой ушла от Андрея.

На другой же день у нас поселилась Нина. Лена жалела Раю и в то же время радовалась, что брат и Нина наконец-то соединились и счастливы. Они хотели зарегистрироваться, но Рая не соглашалась на развод.

И вдруг Андрей начал пить. То ли ему не хватало водки до полного счастья, то ли он сильно скучал по дочке. А может быть тяга к спиртному жила в нем всегда, но мама, а потом Рая умели подавлять ее. Брат стал приводить собутыльников. Те, чувствуя Нинину деликатность, готовы были пьянствовать у них до утра. Тогда вмешивалась Лена и выпроваживала их. Андрей мог явиться поздно вечером. Бывало, заглянет Лена на кухню: Нина сидит, нервно покачивая ногой, изящно держит длинными тонкими пальцами сигарету (она начала курить). Поглядывает на часы. Ждет…
Все больше денег уходило на выпивку. Нина устроилась маляром, чтобы больше зарабатывать. Но Лена ни разу не слышала, чтобы она говорила с братом о деньгах.

Когда Андрей первый раз пришел в час ночи, Нина накричала на него. Тоже в первый раз. Лена  с удивлением уловила интонации Марьи Ивановны в ее крике. Брат беззлобно матерился в ответ. Подобные опоздания стали повторяться. В такие ночи Нина и сама могла выпить с горя бутылку вина. Начались ссоры. Андрей, по характеру спокойный и добродушный, тоже повышал голос. Лена  мирила их, как могла.

Однажды Лена проснулась часа в три. Брата не было. Нина сидела на кухне, обхватив голову руками. На столе стояли две пустые бутылки.
 
– Пашу мне не может простить,– вдруг заговорила она, увидев Лену. – А еще простить не может, что я тогда аборт сделала. У него все в душе перевернулось, видите ли! Решил, что у меня после этого детей не будет. А что я, школьница, могла сделать? Только о себе он всегда думает!
Андрей появился на рассвете. Нина собрала вещи и ушла. Он ее особенно не удерживал. А Лена даже была рада: так это все ей надоело.

Рая вернулась и быстро отучила брата от пьянок. А через некоторое время все повторилось: он опять стал пропадать у Нины. Рая грозила плеснуть в нее кислотой. «Ничего с собой поделать не могу, – признавался Лене Андрей, недоуменно разводя руками, – тянет к ней как к магниту». Он жил у Нины по неделе, по две. Рая, взяв с собой дочь Свету, шла к ним, и после уговоров, мольб, после Светиных слез Андрей возвращался в семью. Но ненадолго. Лишь когда Рая попыталась отравиться, он поклялся ей, что порвет с Ниной.

Прошло полгода. Брат держал слово. Однажды он пришел с завода хмурым.

– Нинка сегодня видел, – сказал он с невеселой усмешкой. – Иду по улице, вдруг слышу с лесов:  «Андрю-юша!» Голос прокуренный-прокуренный. Спустилась ко мне. «Что же ты, – говорит, – от меня скрываешься?» Я ей: «Такая, значит, у нас судьба – вместе не жить». Она – в слезы. «Какая там судьба, ты во всем виноват!» И начала. Я говорю: «Нинок, расстанемся по-хорошему». И ушел.

Он, похоже, был доволен своей твердостью.

Лена окончила училище, устроилась на работу в Алма-Ате. Приехала к брату только через четыре года. У них с Раей уже росла вторая дочь. Андрей стал серьезным, молчаливым. Тот веселый задор, который всегда притягивал к нему людей, погас. Рая казалась вполне счастливой.

– Ты Ваньку Заводного знаешь? – спросила она Лену за обедом.

Лена кивнула. Кто же не знал это безобидное существо, постоянный объект мальчишеских насмешек. Все его движения были на редкость странными и забавными, какими-то прерывистыми,  как у механической игрушки. Ваньку когда-то страшно избили, раздробили череп. Его спасли, часть черепа заменили пластинами из протакрила. С тех пор он ходил как заводная кукла, безмятежно и бессмысленно улыбаясь.

– Так вот,– злорадно продолжала Рая,– Нинка сейчас с ним живет.

У Лены сжалось сердце. Брат мрачно молчал.

Потом она узнала, что Нина и Заводной расстались через полгода.

***

Они постояли перед домом, затем двинулись дальше. Брат шел с опущенной головой, погрузившись в воспоминания.

– В селе ее видели, – заговорил он после долгого молчания. – Ферму кому-то строит. А вообще, – он безнадежно махнул рукой, – она спилась…