Глава пятая

  из "время жизни"


  Шесть  стальных  болтов  одновременно  подло  вонзились  в  наши  тела. Страшная  боль  раздробленной  берцовой  кости  заставила  меня  упасть  в  грязь  вместе  с  Артуром.  Сканирование  объектов  ставших  причиной  наших  ран  выявило  тех  самых  легкораненых  субъектов  с  дубинками,  они,  заняв  выгодные  позиции  на  крышах  с  тяжёлыми  арбалетами  в  руках,  ждали  ответной  реакции,  готовясь  в  случае  нужды  стрелять  прямо  в  наши  головы.
  «Все  живы?  Что  делать  будем?» -  мысленно  спросил  я  друзей.
  «Домой!» -  общий  фон  ответа  был  понятен,  если  не  обращать  внимания  на  вполне  естественные  слова  глубокого  раздражения,  выраженные  в  очень  грубой  форме  на  родных  языках  моих  спутников…
  Мы  перенеслись  обратно,  здоровыми  и  переодетыми  согласно  нашей основной  эпохе,  в  то  место,  откуда  стартовали,  чуть-чуть  сделав  поправку  во  времени  необходимом  нашим  дорогим  чадам  для  насыщения.
  Шурочка  приветливо  улыбнулась  и  сразу  же,  её  лицо  стало  немного  испуганным.
  -  Доигрались,  голуби  мои. Что опять  произошло? Рассказывайте  или  лучше… -  она  не  закончила  фразу  и  обратилась  ко  мне  по  ТП  связи.
  «Откройся!».
  «Сглупил. Смотри».
  После  небольшой  паузы,  во  время  которой  подобный  обмен  информацией  произошёл  между  всеми  супругами,  Патриция  выразила  женское  мнение  о  нашем  последнем  приключении.
  -  Когда  Вы  повзрослеете?  Всё  как  дети  маленькие  играетесь.
  -  Никогда  они  не  станут  взрослыми  людьми,  и  поверь  мне  подруга,  в этом  самое  большое  наше  счастье,  потому  что  они  никогда  не  станут  и  серыми,  унылыми  брюзгами,  ворчащими  по  поводу  бытовых  мелочей, -  улыбаясь  мне,  сказала  Шурочка.
 
  -  Кстати  о  «бытовых  мелочах»,  может,  пообедаем? -  спросил  я,  когда  все  пары  разошлись  по  своим  комнатам.
  -  Не  накормил  вас  Леонардо?  Ах,  какая  жалость,  могли  бы,  потом  всю  жизнь  хвалиться,  что  на  «короткой  ноге»  с  Великим  художником.
  -  Женщина  знай  своё  место:  «Kinder, Ktiche, Kirche»,  так,  кажется,  говорил  Бисмарк.
  -  Наконец-то  я  тебя  поймала  на  неточности.  Милый  Всезнайка,  эту  знаменитую  фразу  произнёс  немецкий император и прусский король Вильгельм II Гогенцоллерн. Именно он определил круг  достойных  занятий для немецкой женщины:  «Kinder, Kuche, Kirche, Kleider  -  дети, кухня, церковь, наряды».  Не  дурак  был  этот  последний  император,  понимал,  что  и  наряды  являются  важным  занятием  для  женщины.  Это  Вы  -  мужчины  в  своём  стремлении  насадить  везде  патриархально-домостроевские  отношения,  укоротили  его  фразу  до  трёх  «К».
  Она  посмотрела  на  меня  взглядом  целомудренной  девы  и  закончила  свою  обличающую  речь  невиннейшим  вопросом:
  -  Что  желает  мой  Господин  увидеть  на  своём  обеденном  столе?
  -  Господин  желает  увидеть  на  своём  столе  стриптиз  в  исполнении  Елены  Рабенек  и  Ольги  Десмонд.
  -  Любишь  старину?  Поверь  мне,  мужунька,  эти  ученицы  возлюбленной  Есенина,  были  любопытны  только  своей  смелостью.  Сейчас  любая  девушка  в  современном  стриптиз  баре  исполнит  танец  гораздо  интересней.  Ты  действительно  хочешь  посмотреть  на  голую  женщину  или  всё  же  пообедать?
  -  Давай  соединим  два  желания  и  пообедаем  в  шикарном  стриптиз-баре  где-нибудь  в  восточной  стране.  «Танец  живота»  -  именно  эта  разновидность  женского  обольщения,  которая  мучила  меня  своей  недостижимостью  в  те  уже  далёкие  дни,  когда  я  был  просто  штатным  экономистом  в  фирме  твоего  отца…  
  -  Вот  и  скажи,  что  случайностей  не  существует, -  сказал  я  Шурочке,  указывая  глазами  на  наших  «милых  проводников»  в  мир  эльфийской  Осени.
  Александра  с  кровожадным  интересом  улыбнулась  двум  растерявшимся  товарищам  по  планируемой  всепланетной  резне.
  -  Что  же  Вы,  дорогие  нелюди,  сели  так  далеко, -  сладким  голосом  обратилась  она  к  эльфам, -  прошу  за  наш  столик.
  Патхэв  и  Авитех  медленно  подошли  к  нам  и  сели.
  -  Значит,  не  по  нраву  вам,  ребятки,  жить  среди  людей?  Мечтаете  большую  драчку  устроить  и  сидя  в  первых  рядах  весело  наблюдать,  как  брат  брата  убивает?  Может  нам  тоже  на  смертельную  битву  посмотреть, Игорь?  Пусть  на  сцене,  вместо  этой  толстой  тётки  в  шелках,  наши  добрые  эльфы  поединок  устроят,  а  мы  поаплодируем  и  того  кто  из  вас  двоих  жив  останется  домой  отпустим.  Как  вам  моё  предложение,  нравится?  
  -  Пощадите,  Могущественный, -  взмолился  Патхэв, -  мы  больше  не  будем,  можем  слово  дать.
  -  Авитэх,  а  ты  почему  молчишь? -  спросил  я, -  согласен  со  своим  старшим,  тоже  слово  даёшь?
  -  Нет, -  сдержано  ответил,  более  молодой  эльф, -  не  вижу  в  таком  обещании  смысла.  Вредить  вашему  роду,  наша  основная  задача,  лишиться  цели  всё  равно,  что  стать  мёртвым.
  -  Да,  интересно, -  протянул  я, -  может  ты,  и  решение  найдёшь,  которое  всех  устроит  в  данной  ситуации.
  Бросив  взгляд  на  своего  старшего  товарища,  Авитэх,  ответил.
  -  Есть  решение,  оно  требует  только  вашей  доброй  воли  и  снисхождения.
  -  Огласи,  пожалуйста,  только  не  торопись,  мы  сюда  на  часик  забежали,  развлечься.  Кушай,  милая, -  обратился  я  уже  к  Шурочке, -  не  отвлекайся  на  пустяки,  сейчас  будет  очень  красивый  номер.
  На  сцену  вышла  молодая  рыжеволосая  девушка  и  приковала  к  себе  взгляды  всего  зала.  Танец?  Нет,  это  была  песня  страсти!  Каждый  мускул  её  тела  звучал,  словом-призывом  измученной  ожиданием  плоти.  Никто  в  зале  не  мог  оторвать  глаз  от  небольшой  площадки,  где  пронзительно  звучал  обнажённый  до  предела  крик  души,  истерзанной  памятью.  Она  горько  рыдала,  всем  своим  телом  оплакивая  безвозвратную  потерю  того,  кто,  однажды  разбудив  её  для  упоительной  неги  слияния  двух  в  одно  целое,  бросил,  навсегда  забрав  её  сущность  -  Любовь…  
  Красный  свет,  направленный  на  танцовщицу  в  затемнённом  помещении,  создавал  иллюзию  живых  языков  жаркого  пламени,  которые,  вспыхивая  в  одном  месте,  гасли,  чтобы  вновь,  через  секунду,  ярким  огнём  загореться  в  противоположном  углу  сцены.  Последним  аккордом  барабан-соло  исполнил  нечто  феерическое.  Обнаженная  девушка  бессильно  замерла  в  позе,  настолько  недвусмысленной,  что,  не  выдержав  внутреннего  напряжения,  все  зрители  этого  чуда,  произошедшего  сейчас  на  их  глазах,  и  мужчины,  и  женщины  с  мокрыми  от  слёз  лицами,  сорвавшись  с мест,  побежали  к  сцене,  желая  убедиться:  человек  перед  ними  или  воплотившийся  в  танцовщицу  сам  Демон  Страсти…                              
  Взглянув  на  Шурочку  я  увидел  на  её  лице  выражение  восхищения  смешанного  с  недоумением.
  «Кто  она?» -  спросила  она  меня  по  мысленной  связи, -  «Откуда  явилось  это  чудо?  Ещё  никогда  в  жизни  я  не  видела  подобного  полного  владения  человеком  своим  телом».
  «Человеком?!  В  этом  ты  ошиблась,  милая,  это  не  человек,  она  -  эльф!  Двое  её  друзей-любовников  попали  в  неприятную  ситуацию,  и  надежда  на  талант  Эйдорэ  стала  той  соломинкой,  за  которую  они  уцепились  со  всей  страстью  утопающих».
  «Эйдорэ,  очень  красивое  имя.  Может,  простим,  гадов?».
  «Как  хочешь,  любимая».
  -  Итак,  Авитэх,  мы  готовы  выслушать  ваше  предложение, -  сказал  я,  уже  явно  приободрившемуся  эльфу.
  -  Снимите  с  нас  власть  Острова  Эльфов! -  выпалил  он  своё  давно  подготовленное  решение.
  -  Интересное  предложение, -  протянул  я, -  и  очень  не  простое.
  «В  чём  дело,  милый?  Тебе  что-то  не  по  силам?».
  «Фактически  они  запросили  политического  убежища,  Asylum.  Можно  превратить  их  в  людей,  но  какие  это  будут  люди,  с  безудержной  страстью  к  чувственным  наслаждениям,  минимумом  морально-сдерживающих  факторов».
  «Корректировка?»
  «Нет,  нельзя  личность  превращать  в  живое  запрограммированное  существо.  Ответственность  ложится  на  меня.  В  данном  случае  неоправданная  ответственность».
  «Тогда  выполни  их  просьбу  и  предоставь  самим  себе,  в  дальнейшем  они  сами  будут  отвечать  за  свои  поступки,  как  и  мы  все».
  -  Хорошо,  Патхэв  и  Авитэх,  отныне  вы  обладаете  Свободой  Выбора  в  той  же  мере  как  и  каждый  человек.  Помните,  ответственность  за  ваши  поступки  ложится  только  на  вас  самих  и  ни  на  кого  больше.  Всё,  вы  свободны.
  -  Простите,  Могущественнейший,  но  у  нас  ещё  одна  просьба.  Эйдорэ,  она  может  надеяться  на  подобную  снисходительность? -  заискивающе  попросил,  Патхэв.
  -  Пусть  подойдёт  и  скажет  сама, -  ответил я  и  подумал, -  «Вот  и  второе  возражение  против  превращения  эльфов  в  людей.  Устроили  из  меня  контору  по  приёму  беженцев».
  Девушка,  во  всём  блеске  расцветающей  юности  подошла  к  нашему  столику.  Её  нарядом  был  строгий  серый  английский  костюм,  юбочка  плотно  почти  до  колен  облегала  нижнею  часть  тела,  и  пиджак  сидел  как  перчатка.
  -  Здравствуйте, -  она  вежливо  и  без  подобострастия  присела  в  поклоне.
  Шурочка  ревниво  посмотрела  на  её  роскошную  гриву  и  сказала:
  -  Цвет  волос  -  это  твой?
  -  Да,  Могущественнейшая,  я  родилась  с  таким  волосом,  две  тысячи  лет  назад.
  -  Ну,  садись,  старушка,  в  ногах  правды  нет, -  тонко  улыбнувшись,  ответила  Александра  и  добавила,  обращаясь  ко  мне. -  Ты,  муженька,  надеюсь,  не  страдаешь  геронтофилией.  
  Чёрный  красавец  официант  ловко  подставил  эльфийке  стул.  Она  села  свободно  и  обращаясь  к  своим  друзьям,  спросила:
  -  Каковы  сейчас  ваши  ощущения?  Как  это,  чувствовать  себя  человеком?
  -  Отлично,  как  будто  скинул  свой  прежний  вес  и  получил  новое  тело,  лёгкость  необыкновенная  особенно  в  голове,  не  давят  никакие  запреты.  Я  сейчас  могу  делать  абсолютно  всё,  что  хочу.  
  -  То  есть  вместо  неглупого  эльфа,  ты  стал  пустоголовым  человеком, -  сделала  шутливое  заключение  Эйдорэ.
  «Бабуля,  пожалуй,  «заткнёт  за  пояс»  обоих  своих  друзей».
  «Да,  любимая,  она  очень  умна,  поэтому  постарайся  её  разговорить  я  ещё  не  принял  решения  по  поводу  дальнейшей  судьбы  этого  демона  страсти.  Представляешь,  скольких  мужчин  она  сможет  покорить  своей  внешностью,  не  говоря  уже  о  таланте  танцовщицы».
  «Так,  ещё  слово,  о  её  внешности  и  гибкости,  и  ты  сегодня  будешь  иметь  возможность  увидеть  в  своей  постели  настоящего  демона!» -  глаза  Шурочки  блеснули  в  полумраке  зала  зелёными  искрами  ревности.
  «Ой,  что  вы  хотите  поджечь  своими  глазками,  таки,  неужели  и  до  вас  добралось  это  глупое  чувство  собственника  движимости?».
  «Всё,  сейчас  точно  разозлюсь!» -  констатировала  собственные  ощущения  жена.
  «Уже  молчу,  не  сердись,  солнышко.  У  меня,  правда,  даже  в  мыслях  ничего  нет,  по  поводу  этой  рыжей  старухи  и  к  тому  же  у  тебя  расписка  есть.  Помнишь?» -  мой  ловкий  намёк  на  расписку,  документально  подтверждающую  права  собственности  Шурочки  на  мои  чувства,  моментально  привёл  её  в  хорошее  настроение  и  восстановил  за  столиком  атмосферу  спокойствия.