Первый и единственный раз в своей жизни я совершила безнравственный поступок, в котором так и не раскаялась…
…Мы с мамой в 1980 году сняли сараюшку рядом с друзьями, которые тоже не имели больших денег и много лет жили аж с козами за перегородкой…
Место было своеобразное. Москва рядом. Небольшая деревенька по Внуковскому шоссе…
Жители работают в аэропорте или в совхозе , где выращивают зелень для столицы. Совсем рядом- дурдом в бывшем монастыре- но это блатное место…
…Странный старик- в орденах и медалях,в пиджаке в любую погоду- ходит по улице. Его чураются. Он почти всегда под хмельком и грозит.кому-то…Народ его обходит, а он явно глумится: корчит рожи, слюной брызжет…
Наш сарайчик стоит на отшибе, мы не ходим по деревне, в магазин ездим в Москву на такси раз в неделю. Жизнь тихая- рядом лес, поля в ромашках, тишина…
У нас больная собака- дог Магда. Эпилепсия. Надо усыплять, но мы надеемся на чудо…
Местные рассказывают, что старик- бывший охранник в лагерях на Севере. Вернулся весь в орденах и медалях, хотя на фронте не был… Его боятся и ненавидят…Но он местный, и его терпят…Он может ударить женщину, ребенка по пьяни…Немногочисленные мужики молчат. Старики его давно прокляли, тем более что до войны посадили полдеревни, и тема близкая.
Автобусная остановка. Приехала из Москвы. Стоят местные. Отделяется Он. Кроет матом, кривляется…Смолчала.
Еще два раза то же самое. Никто не заступается. Он бойко бежит за мной.до горы, на которой стоит сарайчик.
Гуляю под этой же горой с Магдой. Она обессилевшая от приступов эпилепсии, еле ноги переставляет..И вдруг-Он. Опять мат, норовит меня ударить.
Привязываю к дереву собаку. Подхожу и вырываю у него палку. Я нехилая- занималась байдаркой и альпинизмом в юности…
С удовольствием его же палкой бью его по жопе. Хочется по башке, но сдерживаюсь…Он верещит и прытко убегает, осыпая угрозами…Вокруг – никого…
Вечером начинают скрестись местные. –Спасибо, Анатольевна, что упырю набила! Пойдет в суд- мы за тебя будем!
Дед слинял из деревни в Москву к детям. В суд не подал. Деревня продолжала жить как жила.
Когда мы уезжали осенью, ко мне пришли ходоки и еще раз сказали «спасибо».
А я до сих пор не понимаю: кто был свидетелем моего «мамаева побоища»…
|
