Угри.

    Лежа на диване, я читал книгу. В комнату вошел мой старший брат Василий.
              - Бросай книгу и пошли рыбу ловить, - предложил он.
              Я удивленно посмотрел на него. Он никогда не слыл любителем зимней рыбалки, не понимая тех людей, которые ради нескольких окуней целыми днями мерзнут на холоде.
              - Ты в общество зимних рыболовов записался? – откладывая книгу, спросил я.
              - Э-э, нет! – махнул он рукой, загадочно глядя на меня. – Там крючками надо ловить, а мы лопатами.
              - Зимой, лопатами?
              Брат метнулся на кухню и вскоре вернулся с ведром.
              - Не веришь, посмотри.
              Я заглянул в ведро и отпрянул. Там извивались десятка два змей.
              - Зачем нам змеи? – удивленно спросил я.
              - Это не змеи, это угри.
              - Угри?
              Я неоднократно слышал о них, но никогда не видел.
              - Откуда они у нас взялись, понятия не имею, но их там тьма-тьмущая.
              Взяв ведра и лопаты, мы направились к Дону. По дороге брат рассказывал:
              - Пошел я к реке воды набрать, а там снегу нанесло столько, что к проруби не пройдешь. Пришлось идти за лопатой, чтобы прокопать дорожку. Копаю. Дошел до стыка льда с берегом, и вместе со снегом выбросил несколько угрей, которые извивались на снегу. Вначале я тоже, как и ты, подумал, что это змеи, но потом догадался. Копнул глубже, и, что ты думаешь, вывернул их целую лопату.
              - Как же они из-подо льда на берег вылезли?
              - Меня это тоже удивило, но потом понял. Помнишь, у нас большая оттепель была? Вода в Дону немого прибыла и подняла лед, и между ним и берегом появился просвет, а значит и доступ кислорода. Вот они, видимо, и полезли на воздух. А потом метель намела целые сугробы, и угри оказались под снегом.
              По крутому склону мы спустились к реке, к тому месту, где расчищал Василий. Он так и не прокопал проход до проруби, на полпути к ней его задержали угри. Здесь мы и решили копать вдоль берега, брат в одну сторону, а я в другую.
              Угрей действительно оказалось «видимо-невидимо», как сказал Василий. С каждым броском лопаты, на снегу их оказывалось по несколько штук. Некоторое время они извивались, но на морозе, вскоре, превращаясь в томные кольца. Через полчаса мы набросали их столько, что еле уложили в два ведра и понесли домой. С грохотом вывалив замерзших угрей в большой таз, мы присели на диван, немного отогреться.
              Через некоторое время на кухне послышалась какая-то возня и шорох. Мы пошли посмотреть и увидели угрей, которые оттаяв, ожили и извивались в тазу.
              - Ничего себе! – удивленно воскликнул я. – Обычная рыба, оттаяв, не оживает, а эти полчаса назад были похожи на куски металлических прутьев, а теперь извиваются, как ни в чем не бывало.
              - Вот и поверишь, что людей, больных раком, можно заморозить, а через годы, когда найдут средство для лечения, разморозить и вылечить, - проговорил брат.
              Мы принялись потрошить угрей, предварительно отрезав головы. Сидели часа два пока закончили их обработку. Я посмотрел в кастрюлю, куда мы складывали отрезанные головы и вскрикнул:
              - Ты посмотри, два часа прошло, а головы до сих пор жабрами зевают!
              - Я где-то читал, что угри очень живучие, - проговорил Василий. – Они могут переползти из одного водоема в другой, преодолев сотни метров суши, в  жару более двадцати градусов.
              - Вот это да! – удивился я. – Как лягушки и на суше, и в воде могут жить.
              Пока мы обрабатывали угрей, мама нажарила первую их порцию.
              - Садитесь, поешьте, - пригласила она, ставя сковородку на стол.
              Мы принялись за горячих, только что из печки, угрей и я должен был отметить, мясо этой удивительной рыбы было очень нежным. Но почему-то оно «не лезло в горло», как говорят. Это, видимо, потому что вместо привычной жареной рыбы, я держал в руках змею без головы. Брат тоже ел осторожно, словно опасаясь, а затем и вовсе бросил в сковородку недоеденного угря.
              - Не принимает душа, хоть ты лопни! – проговорил он.
              В это время зашел сосед дядя Митя, крепкий еще старик, любитель выпить. Увидев сковородку с угрями, он удивился.
              - А это у вас змеи, что ли?
              Василий усмехнулся.
              - Конечно змеи, - проговорил он. – Наловили, зажарили и наелись так, что больше не лезет.
              - А можно мне попробовать?
              - Чего пробовать, садись и ешь на здоровье.
              Дядя Митя присел за стол, взял угря, откусил от него маленький кусочек и стал медленно жевать, глядя в потолок.
              - Никогда не думал, что змеи такие сладкие, - проговорил он, доедая угря. – А можно еще одну взять?
              - Почему одну? – спросил брат. – Ешь, сколько хочешь, у нас этого добра хватает.
              - Спасибо! – ответил старик, протягивая руку за следующим угрем.               – А где же вы их наловили? Сейчас ведь зима, и змеи спят.
              - В сарае, в сене, - невозмутимо ответил Василий. – Набирал корове сена и наткнулся на их гнездо. Они в клубок свернулись и спят. Ну, я их сонных и притащил домой. Какое-никакое, а все же мясо.
              - Как говорят: «На безрыбье и рак рыба», - сказал дядя Митя, уплетая за обе щеки так, что скулы трещали. А я смотрел на него и удивлялся. Мы с братом не могли есть, потому что угри напоминали змей, а он был уверен, что кушает самых настоящих змей, и никакой брезгливости…
             Только на следующий день, когда мы прокрутили угрей на мясорубке, а мама нажарила котлет, мы с удовольствием поели этого, в самом деле, очень вкусного мяса.