Жил-был Пастух. И не просто жил, а и трудился к тому же! Трудился, как пел! Он очень любил это дело, в смысле, петь и трудится! Хорошо, когда у человека от работы душа поёт.
Бывало, идёт раненько утром по селу, да как затянет удалую, пастушью: «Легко на сердце от песни веселой!...» Ну, все коровы сразу из дворов выходят и к нему в строй. Местные бабы его за это просто обожали!
А вечерком загонит стадо в село, р-р-раз на дерево, выберет сук, побольше да покрепче, и поёт. Задушено так запоёт и, конечно же, про любовь! «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь..» И так выводить, как сильно, что, аж, ветка ломается.
Пастух рухнет на землю, а там его милая уже поджидает!
И так каждый день! Сначала все ветки в селе сломал, потом за лес принялся.
Ему в Лесхозе даже целевую премию бодягой выдали за очистку леса, чтоб синяки на заднице быстрей заживали, она ж не деревянная!
А Дуся, так звали «милую», рада радёшенька – и милый при ней, и поет ей о любови, к тому же польза колхозному хозяйству! Вот это жизнь!
Только одна проблема мучила её, как бы увернуться от милого, когда он вниз падает! Но после ничё, приноровилась.
Дуся и сама была ударницей колхозного труда, работала скотницей на ферме – лихо коровьи сиськи дергала.
- Почти, как мой милый мне, только слабее! - говорила она другим дояркам.
Вообще, она раньше письмоносцей работала, а как народ грамотный стал, её и выгнали, Дуся ведь ни писать, ни читать не умела. Всё на дядю Кузю уповала.
- Дядя Кузи и так может, и всяк может! И читать могёт! – сказала она однажды Председателю колхоза, при этом вставила себе в ….
Нет! Совсем не то, что вы подумали!
Жгут соломы между верхней губой и носом!
И Председатель вмиг перевёл её на ферму.
А дядя Куза прежде пароходы водил по Каме, а один раз он свой лайнер на бревно насадил, и его тут же с парохода ссадили, и назначили водовозом, посадив на телегу.
- Тебе только кобылу водить, а не корабли! – напоследок сказал ему начальник порта.
Но злые языки поговаривали, что он так дяде Кузе отомстил за то, что этот ходок (по Каме, конечно!) его жену насадил на …
Вот тут, вы правильно подумали!
Ладно! Отвлекаюсь!
А пока наша героиня шла на ферму. Путь неблизкий. От скуки она захотела что-то спеть, но про любофф, которая каждый вечер, неожиданно сваливалась с дерева, ей не хотелось. Оглядев окрест, она, ни с того, ни с сего, запела про ширь земли нашей.
«Широка страна моя родная!...»
«Много в ней лесов, полей и рек…» - донеслось снизу.
- О! Ты что тут делаешь?! – вскрикнула она, увидев в траве Пастуха.
- Тебя караулю!
- Ты бы лучше коров караулил!
- А куда они денутся! Вечерком придёшь к дубу?
- А я куда денусь! Приду, конечно!
- Я тебе новую песню спою!
- Какую?!
- Да, вот эту, которую ты щас пела!
- Ещё чего! Это же моя песня!
- Нет, уж! Сама же сказала давеча, что ты моя навек! Поэтому и песня моя!
- Ты солому с сеном не путай! Моя песня, и всё!
- Нет! Моя!
- Нет! Моя!
…
Они готовы были препираться до бесконечности, если бы не Председатель, который вовремя подъехал в парочке на колхозной двуколке.
- Привет! Артисты! А я вас ищу! – радостно воскликнул он, потом сурово додавил. – Ну, ё-моё! Хорош ругаться-то! Моё, не моё! Здесь вокруг всё колхозное, значит, наше! Ишь развели бодягу «моё-не моё»! Короче, кончай бодаться! Дела есть и поважнее!
- Что за дела?! - первым спросил Пастух.
- Телеграмма пришла! Меня вызывают в Москву!
- А мы-то здесь при чём?! – встряла в разговор Дуська.
- А при том! Надо не просто прибыть в столицу, а с культурной программой – наш колхоз выдвинули на Всесоюзный фестиваль народной самодеятельности! Теперь понятно?!
- Как здОрово! Я поеду в Москву! - захлопала в ладошки Дуська.
- Тебе ещё никто ничё не предлагал! – резонно заметил Пастух. – Я хоть пою, а ты?!
- Я песню сочинила!
- Ты?!
- Я!
- Слушайте! Не начинайте! Поедете оба! И дядю Кузю возьмем! А я поеду, как художественный руководитель!
- А дядя Куза зачем?! – удивился парень.
- Он на балалайке может! – пояснил Председатель.
- Кузя?! Ни разу не слыхал! – ещё больше удивился Пастух.
- Дядя Кузя всё может! А если не знаешь, то заткнись! – вступилась на него Дуся.
Так бранясь, они приехали в Правление колхоза, где их уже ждал дядя Кузя.
Команда была в сборе. Решили показать Дуськину песню про широкую страну!
- Как будем ехать?!
- На пароходе! – тут же ответил Кузя.
- Где я тебе его достану! – не врубился в ситуацию Председатель.
- Пароход фигня! У нас реки нет! - ехидно заметил Пастух.
- Тогда на паровозе! – не унимался балалаечник.
- Это другое же дело! На поезд сядем и поедем!
***
Худо-бедно, но в Москву они, всё-таки, попали.
А на фестивале выяснилось, что Дуськину песню только ленивый не поёт, оказалось, что это отнюдь не её песня, а авторов Васьки Лебедева-Кумача и Исайки Дунаевского. Они узнала об этом прямо перед своим выступлением.
- Вот, гады! – возмутилась Дуська.
Гады, не гады, а выступать-то надо!
И тут их выручил Дядя Кузя.
Он выскочил на сцену с балалайкой и запел дурным голосом.
«Ох! Тюх-тюх-тюх! Загорелся наш утюг!...»
А Дуська лихо подхватила:
«Не ходи в лесок с другой,
Это перемениться.
Всё равно ты будешь мой!
Да, никуда не денисси!»
Зал взорвался громом аплодисментов, видимо, всем надоело слушать про ширину нашей страны да про Волгу - нашу мать! Хотелось чего-то повеселее!
В результате они получили третье место, а Пастух получил по жопе от Дуськи за то, что не поддержал её в трудную минуту.
***
Когда закончилась битва за урожай, в октябре сыграли свадьбу. Евдокия выходила замуж за Кузьму. В Правление молодые подъехали на тракторе.
Позже над селом неслась песня:
«Ах, это свадьба, свадьба, свадьба
Пела и плясала!
И эту свадьба крылья вдаль несли.
Широкой этой свадьбе было место мало,
И неба было мало и земли!»
С горя бедный Пастух захотел повеситься. Вечерком пошёл в лесок, влез на дубок, выбрал покрепче сучок, привязал свой кнут, которым коров гонял, сделал петлю, надет её на шею и кинулся вниз.
…
И облом! Нет! Не то, что подумали. Просто сук сломался!
Пастух бряк на землю, обломок сука хрясть ему по башке, и тут он запел.
«Как много девушек хороших,
Как много ласковый имён…»
Значит, не всё ещё потеряно. Нет! Не всё!
***
Сказка – ложь, да в нём намёк, веселей живи, дружок!
