05.06(день).doc
Сегодня я совершила поступок, который сама от себя не ожидала. Да, я намерена выяснить, что за человек Степан, дабы лучше разбираться в людях. Но ведь это перебор – с такой целью идти знакомиться с его близкими. Мой эксперимент становится слишком очевиден.
Это чудо, что Мария меня не отдубасила. Что же она подумала о моих мотивах, если стала разговаривать?
События развивались так. В полдень я подошла к его подъезду. Поднимаясь на нужный этаж, я с тревогой ожидала, что Степан внезапно выйдет из дверей своей квартиры и застукает меня. Было страшновато. Но вот я оказалась на пятом этаже и почувствовала себя в безопасности. Ненадолго…
Перед тем, как постучаться в дверь, я впервые подумала, что Степан может оказаться в гостях у своей подруги. Чтобы попасть пальцем в кнопку звонка, мне пришлось пересиливать дрожь. Сердце едва не выскочило из груди.
За дверью раздалась неприятная трель; когда я отпустила звонок – тишина продолжилась. Через несколько секунд мне стало обидно; столько переживаний – и никого не оказалось дома. Я точно знала, что не повторю эту попытку еще раз. Получается, все зря.
Я позвонила еще раз. И еще раз. Уже совсем отчаялась, как вдруг услышала за дверью приглушенную возню. С той стороны послышался шорох, будто кто-то прислонился к глазку. Я затаилась, и в этот момент за дверью прокричала девушка: «Расслабься! Это не батя!». Я аж подскочила. Реплика была сказана не мне, и тут я с ужасом подумала, что фраза может быть адресована Степану. Мои колени затряслись, приказывая мне бежать: пока щелкает замок и отодвигается цепочка, пока дверь не открылась.
Уверена, на площадке пятого этажа меня удержала не решительность, а оцепенение. И когда шанс на побег улетучился, – когда дверь распахнулась настежь и меня критическим взглядом окинула Мария, – я напомнила себе, что пришла сюда выяснить правду. Даже самую горькую.
Мария встретила меня, кутаясь в халат. Волосы взъерошены, лицо румяное. Я поняла, что пришла в самый не подходящий момент, буквально вытащила из постели. Или еще откуда, где они занимались этим… Хуже быть не могло. Можно сказать – сама напросилась. Осталось положиться только на волю случая.
Хозяйка, далекая от стройности, молча пригласила меня в дом; я оказалась в прихожей раньше, чем Мария узнала цель моего визита. Как оказалось, она о многом догадалась сразу; Степан успел рассказать ей о нашем знакомстве. А я по-прежнему не знала – он ли тот любовник, что прячется в комнате. И это неведение делало меня ужасно слабой.
Я боялась быть обманутой…
05.06.mp3
(щелчок диктофона)
– Добрый день. Меня зовут Елена. А Вы, должно быть, Мария?
– Да.
– Приношу свои извинения за беспокойство. Я пришла к Степану, но его нет дома. Он говорил мне о Вас, и я решила, что могу застать его здесь.
– Тут его нет. Он в Москве, поехал за билетами в кино для вашей свиданки. Ты давай, не стой. Разувайся и проходи на кухню.
– Степан… не у Вас?..
– Сказала же, нет. Разве по моему виду не понятно, что у меня сейчас не дружеские посиделки.
– Простите. Вам, должно быть, сейчас неудобно...
– Хорош скромничать! Заходи давай.
– Благодарю Вас.
– Так, давай без вот этой ерунды. Со мной манерничать не надо. Зови меня Маша, а не Мария, и давай без «выканья», я не начальница и не тетка – помоложе тебя буду. Пока я чайник ставлю, решай что будешь: чай-кофе или покрепче?
– Чай.
– Сахар, лимон?
– Лимон.
– Сколько ложек сахара?
– Не надо.
– С лимоном и без сахара?
– Да.
– За фигурой следишь что ли? Хах! Дело твое, ну а мы не модели, у нас жизнь попроще. Вань, ты чё в трусах сюда приперся?! Одурел?! Здесь же девушки!
– Воды попить.
– Возьми чашку, балбес, не пей из горла! Нам что потом – сопли твои глотать? На. Вот свинья! Катись давай отседа!
– Ладно. Не буду мешать кискам сплетничать.
– Кончай выпендриваться. Забирай свои причиндалы и проваливай.
– Чё злая такая?
– Я злая?! Ты ж устал?! Вот иди теперь и отдыхай, крендель. Все, иди давай, надоел, хуже горькой редьки… Итак, Ленк, на чем мы остановились. Степик мне, кстати, рассказывал про тебя.
– Уже поняла. Интересно, что он рассказал, раз ты захотела пригласить меня зайти?
– Ты не напрягайся. Нам со Степиком не часто теперь удается поболтать. А раз ты зашла, то дай-ка я у тебя узнаю, как он поживает? Не подумай лишнего, просто я привыкла, что за ним глаз да глаз нужен.
– Я не могу рассказать много после двух встреч.
– Это-то понятно. Ты, кстати, Светланы Егоровны дочь, правильно? С матерью в “коттеджах” живешь. Не удивляйся, у меня просто знакомых там полно, а сплетни сами напрашиваются. Как, кстати, поживает Антон?
– …
– Ну? Чего притихла?
– Мы с Антоном расстались.
– Правда? А давно?
– На прошлой неделе.
– Ты его бросила или он тебя?
– Сложно сказать…
– А ты не усложняй.
– Я так понимаю, отвертеться у меня не получится?
– Понимай как хочешь.
– Девушка, с которой он мне изменил, выставила мне ультиматум. Так я узнала об изменах. С тех пор общение прекратилось.
– Ха! Ну, Надька, сорвиголова, вообще без тормозов. Она, если вцепится в парня, то оторвешь ее только с… чем-нибудь. У тебя с Антоном серьезно было?
– Если ты имеешь в виду – спали мы, или нет, – то нет.
– Причем здесь спали?! Разве ж переспать – серьезное дело?
– Мм… Мне всегда казалось, что да. Но это мое личное мнение. Скажу иначе: к Антону серьезных чувств и планов не имела.
– Зачем тогда встречалась? Сексом вы не занимались; Антон не богат, да ты к тому же не из бедной семьи; чувства ты к нему не имела. Для чего тогда тебе понадобился этот бабник?
– Я думала о нем иначе.
– О-о-о да! Уж на что, а языком молоть горазд. А напрасно! Не такое уж там хозяйство, чтобы так его рекламировать. Короче, все с тобой ясно.
– Я прошла проверку?
– Без обид. Просто я хочу знать, с кем общается Степик.
– Ты очень печешься о нем.
– Еще бы! В свое время присматривала за ним, как нянька. Привычка.
– Отдаляется?
– Хех… Не то слово.
– Он рассказал мне историю про надпись на асфальте.
– А-а… Про эту шалаву Вику рассказывал значит.
– Про саму девушку не рассказывал, ограничился только историей. Да и плохо о ней не отзывался.
– Конечно, не отзывался! Даже мне он говорил о ней только хорошее, несмотря на ее паскудный характер.
– Можно подробней?
– Я не была с ней знакома, но то что слышала о ней… Ох, с удовольствием перегрызла бы ей глотку. Короче, вскружила она голову доверчивому Степке, помотросила и бросила. А он переживал потом сильно.
– Из-за того, что она бросила его?
– Сложно сказать. Конечно, сначала не сомневалась, что дело только в этом, но когда я вытягивала его на разговор, он говорил о потерянной невинности. Прикалывается, думала я. Но потом стала замечать, – будто сердце почувствовало, – что его действительно беспокоит не разрыв с этой шалавой, а что-то другое.
– Он сильно любил ее?
– Черт знает. Он вообще, такое ощущение, что всех любит. Потому – хрен разберешь. Любил, наверное… скорее всего. Просто потом и до него дошло, с какой гадиной связался. Я помню: когда она его бросила, Степка надеялся вернуть ее этим посланием. Бестолку. Баба оказалась ледяная. В конце концов, Степа заявил: «Чувств к ней во мне не осталось. В послание на асфальте я вложил их все без остатка. Пускай люди каждый день топчут мои чувства, как растоптала их моя возлюбленная, пока не сотрут окончательно – мне не жалко».
– Долго они встречались?
– Месяца полтора, не больше. Оно и к лучшему, что не успел к ней привыкнуть.
– А может быть такое, что он использовал ее?
– Лен, даже учитывая, что ты виделась с ним только два раза, этого вполне достаточно, чтобы не задавать глупых вопросов. Неужели ты думаешь, Леночка, что он способен на такое?
– Думаю, не способен.
– Ну вот тебе и ответ. … Что?! Чего ты там из комнаты орешь, балбесина?
– Мань! Где мой второй носок?!
– А мне почем знать?! На люстре посмотри!
– О! Ни фига себе!
– Нашел?!
– Да!
– Где?!
– Ты же сама сказала – на люстре!
– Вот дурень… Короче, как-то так. Случилась со Степкой такая вот фигня.
– Как думаешь, он поэтому отдалился?
– Разумеется, нет. Там было начало, потом ведь случилась Ирочка… До того случая компанию нашу девчачью легче было собрать – теперь-то встречаемся реже, все больше времени уходит на парней. И Степик с нами гулял постоянно: с мальчишками у него дружба не задавалась – больно творческая он натура, нету в нем пацанских замашек.
И вот тогда, кто-то из девчонок привел в нашу компанию Иру, тихоню. Знакомились; ей в то время шестнадцать было. Жила она с бабушкой, а родители вроде как не навещали, но мы сначала пропустили это мимо ушей. Да нам и не важно было; больше интересовались любовным фронтом и в итоге узнали, что Ирочка влюбилась в Санька – типчика, завроде твоего Антона. Степка у меня тогда спросил: «Маш, как думаешь, если я влюблю Иру в себя, чтобы она не связывалась с Сашей, это ведь хорошо?». «Зачем тебе это?», – говорю. «Она хорошая девушка, зачем ей страдать?». Я ему тогда сказала: «Что-то ты в этой задумке не додумал». Как в воду глядела… Но он все равно поступил по-своему.
Тогда я впервые увидела, каким Степка умеет быть ухажером. Мы всей компанией ходили в лес на костер, когда он Иришку охмурял: и руку подавал, и курткой укрывал, и стихи на ушко шептал. За один вечер Ира позабыла Саню, а когда робко глядела на Степу, аж краснела густо. Девки потом подтрунивали его, мол, Дон Жуан, а он на похвалу обижался.
Так он начал встречаться с Иришкой. Степик крутился вокруг нее волчком, пытался избавить ее от замкнутости. Она такая застенчивая была, порой вела себя как овца – что скажешь, то и сделает. И тут ему удается вытянуть из нее признание в любви, о которой знали абсолютно все наши. Степка, довольный дурачок, говорит: «Наконец-то! Признаки самостоятельности!». Не подумал, какой от нее закономерный вопрос последует. «А ты меня любишь?», – спрашивает она его, а он раз – и воды в рот набрал. Выкрутился, конечно, да и потом хитрил, но Ирка на эту хитрость быстро управу нашла: она, – тихоня наша, – в постель его тащить начала! Этого не ждал никто, тем более Степка. А ей, видите ли, доказательства его любви понадобились. Тут уж и Степкина хитрость кончилась.
– Почему он стал сопротивляться? Может, оставались чувства к Вике?
– Нет, дело не в ней. Как он выразился: «Я всегда буду хранить чувства к женщине, лишившей меня девственности. Но это не те чувства, которые ты думаешь. Несмотря на то, что я теперь не девственник, я не намерен заниматься сексом с кем попало». «Почему нет?», – говорю ему. «Я хочу большего». «Чего же?». «Я хочу заниматься любовью». «Вперед. Ира от тебя без ума». «А я не знаю, люблю ее или просто жалею». Иди, думаю, дружок, в задницу. Охинею какую-то придумал – себе мозги запудрил и мне пытается лапшу на уши накрутить. Полезла я тогда проверять его причиндалы на профпригодность. Ох, и взбесился он тогда. Неделю дулся, не разговаривал.
В общем, как-то он стал отдаляться от нашей компании, пропадать. Тут уж и до Иришки дошло, что что-то неладно. А потом, случилось несчастье – Иришкина бабка померла. Мы думали, что девчонку родители заберут, а оказалось, что отец давным-давно на машине разбился, а мать – с ума сошла и в дурдом прописалась. Стала Иришка сиротой. Степа, когда узнал, – а Ира первому ему позвонила, – я думала, он с ума
