Долгожданный гость
По деревенской улице, взметая облака пыли и качаясь на ухабах, двигался черный джип. Куры с громким кудахтаньем разбегались в разные стороны, мальчишки с гиканьем и свистом бежали за машиной, и только белая коза, не переставая жевать и, потряхивая жиденькой бородкой, бессмысленно таращилась на огромного черного жука.
Хозяин предпоследней избы, на единственной улице деревни, дед Семен, приставил ладошку ко лбу и задумчиво задал риторический вопрос:
-К комуй -то пожаловал такой каталавк?
Его супруга, баба Дуся, дернула мужа так, что с него слетел картуз с головы:
-Та чиво ты каркаешь, старый дурень, аль не видишь, что это дорогушшая машина. Стали бы на такой возить нас, старперов, откинувших копыта?!
-Да ладно, старая, я пошутил …А - А -А, к Кузьминишне, в кои - то веки, Колька приехал. Видишь, к нам подруливает.
Джип остановился у крайней избы, где одиноко жила баба Оля, как звали её дети и молодежь, или Кузьминишна, как величали сверстники, которых в деревне было по пальцам пересчитать, как, впрочем, и всех остальных жителей. Машина затормозила у державшейся на одной петле калитки, и из неё вышел презентабельного вида мужчина. В сторону соседей не глянул, улыбнулся своей машине, похлопал её по капоту, и открыл скрипучую дверь в сенцы.
Дед Семен разозлился:
-Ишь, какой важный! Говорят, начальствует в городе. Забыл, как всю жизнь рядом жили, и по утречкУ рыбалить за нами с Пашей бегал.
-Да не балаболь ты, к матери гость дорогой приехал, не виделись столько. Лучше порадуйся за неё, - проворчала Евдокия.
А в это время хозяйка на пороге избы встретилась с гостем и ахнула, прижав руки к сердцу:
-Коленька, сынок!
-Здравствуй, мать!
Аккуратная, в чистом фартучке старушка, всем телом прильнула к нему и затихла.
-Ну, ладно, ладно, дай с дороги отдохну. - И, сделав два широких шага, тяжело рухнул на старенький диван.
-Вот старая дура! Я сейчас, сынок, ты отдыхай.- И захлопотала, сноровисто выставляя на стол картошку, сало, огурцы, помидоры...
Наконец, сели за стол. Николай крякнул, мать тут же:
-Может, казенной стопочку?
-Неплохо бы, да за рулем я. Видела красавца? И, не дожидаясь ответа, крепкими молодыми зубами впился в аппетитный малосольный огурец .
Мать села напротив, разглаживая фартук.
-А что же ты один приехал?
-Так Клавдия с детьми в Турции отдыхает. Вот, я тебе фотографии привез.
-Ну - ка, ну - ка. Батюшки! Большие какие! Когда я вас последний раз видела? Поди, шесть лет назад? Когда тебя из районного центра в областной забирали.Отец еще тогда жив был, болел, правда. Ромочке в то время семь лет исполнилось, а Эльвирочке - девять. Ох, как время летит! А чиво это они полуголые?
-Так, на море же, мать , загорают. У меня нет времени их возить, вот Клавдия и оздоравливает их то в Египте, то в Израиле. На следующий год заказали путевки на Мальдивы.
-А это сильно далеко от нашего Сорокино?
-У -У -У! На другом краю света.
-Ну - да, ну - да ….Меня уже, поди, не помнят…
-Не бери в голову. Молодежь сейчас или за границей тусуется, или в интернете торчит.
Помолчали.
-Может, я тебе баню спроворю, сыночек?
-Нет, мать, что ты. Я сейчас свою миссию выполню, и домой поеду.
-Какую - такую миссию?
-Да ты хоть помнишь, какой сегодня день?
-Кажись, середа.
- Да не про это я. День рождения у тебя.
-Ах, тебя! Я и забыла. А ты вспомнил, мой дорогой!
-Ну, как же. И подарок привез. На - держи, - и подал матери черную коробочку.
-А что это? - Заинтересовалась Ольга Кузьминична.
-Ну, мать, ты и деревня. Мобильник это. Я себе навороченный купил, смартфон называется, а тебе и этот еще послужит.
-Да господь с тобой! Я ж в ём ничо не понимаю.
-Пацаны научат. Вон они все бегают с мобилами.
-Так, то ж молодежь. А я куда звонить буду?
-Мы тебе будем звонить. Вот меня сегодня в командировку послали, а я отказался. А был бы у тебя телефон, я бы звякнул, поздравил, поговорили о том, о сем, и не надо было ехать. Правильно?
-Ну, да, ну, да ,- грустно поддакнула мать. И вновь встрепенулась, - а, может, заночуешь, а?
-Нет, нет, не уговаривай. Я и так задержался. Давай, грузи гостинцы снохе и внукам, они скоро прилетят, да я поеду.
-Ох ты, божечки, расселась, старая. Сейчас, сынок, сейчас.
Погрузив нехитрые деревенские гостинцы, Николай удобно уселся на сидении, надел дымчатые очки с фирменной этикеткой на стекле, и джип плавно тронулся с места.
Мать долго стояла у распахнутой калитки, и махала вслед машине рукой. Потом зашла в избу, вытащила красивый цветастый платок - подарок мужа. Павел уже сильно болел, через год его не стало, но за 40 лет совместной жизни ни разу не забыл поздравить жену, поклониться чинно, сказать : «Спасибо тебе, Олюшка, за любовь и заботу. Прими, дорогая, скромный подарок». Пять лет никто не вспоминал про её день рождения. Вот Колюшка позаботился.
Она надела платок, плащ - час был послеобеденный, осенний, - и вышла из дому.
-Ты куда это, Кузьминишна,- окликнула её соседка Дуся.
-Да так, пройтись. Где твой Ванятка?
-Та., где -то здесь ошивается . Ванька, слышь, подь сюда!
Из - за бани выскочил белобрысый, чумазый, в рваной майке, мальчонка лет десяти.
- Чо, баб?
-Да вот, бабе Оле ты штой - то понадобился.
-Ванечка, - негромко начала Ольга Кузьминична, - ты в … этом…, как иво…бомбиле, че - нибудь понимаешь?
-В мобиле, что - ли?
-Вот, вот, в ем.
-Так, кто ж в нем не понимает.
- На, сынок, играй.- И она подала мальцу черную коробочку.
-Ой,- вскрикнула Евдокия, -ты что такую дороговизну пацану отдаешь? Да и где ты иво взяла?
-Нашла. В район ездила. Стала выходить - замешкалась. Смотрю- на соседнем месте лежит эта бомбила. А пассажиров уже нет, и водитель ушел… Пущай играет, мне он ни к чему.
И пошла. Ветер к этому времени стих, пыль на дороге - нога проваливается. Кузьминична на обочину перешла , и словно током её стукнуло. Вспомнила далёкое. Пошел её Коленька на реку с мальчишками купаться, а через некоторое время бегут ребятишки и кричат:
-Тетя Оля, тетя Оля, ваш Колька утоп.
Подкосились ноги, язык отнялся, руки ходуном заходили. Тут парень на Урале подкатил. Засунули ребятишки Кузьминичну в люльку - и газу. Издали увидела мать, как лежит её бездыханный сын на траве, а вокруг ребятишки суетятся , взрослые со всех сторон бегут.
-Сы -ы - ы -нок! -закричала Ольга, упала перед ним на колени ,схватила безжизненное тело, на один бок повернула, на другой. Потом на спину положила, и своими маленькими ручками изо всех сил стала давить на грудь. Шли минуты, а Колька был как мертвый. Наконец, словно кран открылся: изо рта один фонтан брызнул, потом другой , а вместе с третьим задышал Колька, заревел: «Мамочка, прости, никогда больше не полезу так глубоко в речку. Ма - а -- а - а -мочка, родная!».Она прижала сына к груди и почувствовала, что силы покидают её, только и прошептала: «Господи, спасибо! Мой любимый, единственный сын жив…».
А вот и старенький деревенский погост показался. Ветхая ограда, трава выше пояса, мусор: нет дела живым до мертвых. Еле пробралась к могилке Павла Степановича Ежова, лучшего колхозного тракториста. Покосившийся крест, провалившаяся земля, помутневшая фотография. Заплакала Ольга Кузьминична. Поправила крест, положила цветы, сорванные дорогой:
-Здравствуй, Пашенька, здравствуй, друг сердешный! Прости, дорогой, что так плохо ухаживаю за твоей могилкой: силы уже не те. Вот получу пензию, найму людей, все поправлю. Помолчала, и с трудом продолжила:
-Сегодня приезжал ко мне наш сын Коленька. Справный, на богатой машине. Долго мы с ём говорили. Он так жалел, что не смог быть на твоих похоронах: в командировку срочно послали. Расспрашивал, как похороны прошли, кто на них из района присутствовал. Плакал. Говорил, что никогда батю не забудет. Ну, а я… Я скоро приду к тебе. Жди меня, жди. А сейчас посижу на скамье, помолчу.
И тут её в бок кто - то толкнул: бе -е -е-е!
- Манька, ты што ли за мной увязалась? Ах,негодница!
Перекрестившись и поцеловав фотографию, старушка медленно пошла с погоста.
За ней, звеня колокольчиком,плелась коза Манька,кормилица и единственная собеседница Кузьминичны.
Успехов тебе!