(миниатюра в диалоге)
- Морковкин Гарчибальд Пафнутьевич! Как вы объясните, что у вас в гардеробе в результате обыска был обнаружен бидон с прокисшей сметаной, который три года назад, … апреля 19… года был украден с продовольственной базы райпищеторга номер восемь слесарем-пропойцей Куевым Аристархом Леопольдовичем, 19… года рождения, уроженцем деревни Блюдово, он же – английский шипиён Сэм Брук?
- Какой ещё Сэм?
- Брук. Он заявлял, что он наш английский друг.
- Ваш друг?
- Не будет проявлять скудоумного остроумия в такой печальной ситуации. Статья-то подрасстрельная!
- За бидон прокисшей сметаны? Подрасстрельная?
- А вы думаете, что вам за этот бидон? Талон выпишем на усиленное питание? Говори, собака: шипиёнил в пользу Великобританской империи?
- Категорически возражаю! Я в это время был в библиотеке! Читал ШекспирА!
- Ага. Читал он. У Нюшки Ляжкиной в тёплой постели! Чего ты врёшь? Чего ты всё время врёшь, сволочь! У тебя же прямо на лбу написано большими буквами – ШИПИЁН коварный!
- Ничего там не написано. Тем более, что я вчера в баню ходил. С Нюшкой Ляжкиной. Она запросто может подтвердить.
- Ага. Признался! Ходил в баню, чтобы нарочно смыть это позорное пятно в своей очень мутной биографии! И надо признать, что тебе это удалось!
- Всё?
- Нет, не всё! Всё только начинается! И суд наш будет скоротечен и страшен! Суд нашей пролетарской справедливости! Так и можешь передать своим новым друзьям из английской разведки МИ-шесть! Передашь?
- Кому? Чего?
- Друзьям. Последнее «прости». Передаешь?
- Отгрябися ты от меня, вонючая колбаса. Тебя самого надо в психиатрическую сдать. Для опытов. Совсем уже краёв не видишь.
